Майк Лебедев - Облачно. Но не более

Не знаю, как других слушателей – но на этих пронзительных словах автора сразил самый настоящий культурологический шок. Вмиг закачалось над его головой звездное небо, и ощутимо пошатнулся нравственный закон внутри него. Шесть окладов! Не один, не два – шесть! Тут всякий раз надеешься, что если будут выгонять, то хотя бы сделают это в начале месяца, а не в конце, потому как по всем понятиям претендовать ты можешь только на тот крошечный кусочек жалованья, что проходит через бухгалтерию. Шесть месячных получек! Тут наоборот, сам три месяца не можешь уйти, покамест не покроешь взваленную на тебя нечистыми на руку коллегами напраслину и недостачу… шесть!

Ну да, а что. Русские писатели, чего уж скрывать, тоже любят деньги. А чужие – в особенности. Говорят – мол, не бывает любви на расстоянии… ерунда. Бывает, да еще какая! И в долгой разлуке она только крепнет. Да, в какой-то мере даже хорошо, что грянул тогда очистительный кризис девяносто восьмого года, вмиг уравняв в правах и трудящихся на благо родины, и льющих финансовые потоки на мельницу стран из блока вероятных противников. Да-а… а ведь тогда до заветный Мечты, до зарплаты в штуку баксов оставался лишь финишный рывок, какая-то сотка. И вот уже, вот он, заветный штукарь, этот безоговорочный пропуск в лучший из миров, попасть в который еще труднее, чем верблюду пролезть сквозь игольное ушко! Но тут – раз тебе и два, шах и мат, и доллар по двадцать пять вместо шести, и снова откат на стартовые триста. Но здесь мы отвлеклись и забежали слишком далеко вперед.

Путевку в рабочую жизнь мне выписали в Доме призрения при обществе бескорыстной помощи бездомным, сирым и убогим. Широкой прогрессивной общественности данная богадельня более известна как рекламное агентство «Символ» знаменитого издательского дома «Негоциант». Как видим, понятие «социальной ответственности бизнеса» и тогда не было пустым звуком для чувствующих свой долг перед Родиной. В благодарность за это в предпоследний день службы я чуть не спалил успевший за полгода стать родным «Символ» до основания. Ну, не нарочно, конечно, и не по злобе. Слушайте обо всем по порядку.

Да, половина года. Даже больше, без нескольких дней семь месяцев. В те дни, когда тебе оформляют трудовую книжку – это весьма значительный срок. Кем я впервые переступил порог особнячка на Большой Ордынке промозглым сентябрьским вечером? По сути – в общем-то, никем, скромным стажером без особых перспектив на прорыв, взятым на скудное довольствие скорее всего из обычной человеческой жалости, как говорят в футболе – «Ну а вдруг заиграет? Едва ли, конечно, если здраво смотреть на вещи… но все же?» А покидал его, выходя в сияющий апрель – уже гордо дыша полной грудью и ощущая прибывающую с каждым часом силушку. Матерый профи, молодой лев ни дать ни взять, готовый взяться за любую предложенную задачу по профилю и нет… смешно даже и вспоминать сейчас.

Внимательный, вдумчивый читатель, само собой, насторожится и спросит: «А что ж покидал-то тогда? Бросал, так сказать, родной клуб, где помнят тебя с мокрых пеленок и где из тебя, отсекая лишнее и дополняя нужным, вылепили подобие человека? Неужто уже тогда цвета для молодежи окончательно заслонило сияние золотого тельца, ай-яй-яй… Или тоже – за титулами погнался?..»

Ну, нет. Не так. Так получилось…

«Дети двадцать первого века»

– Пап, а можно я с пацанами пойду на большое футбольное поле поиграю?

– Мить, а тебя возьмут? Ты же самый младший, девять лет – а большое поле это тебе все-таки не дыр-дыр во дворе, там уже стратегия и тактика…

– Возьмут! (шепотом) В прошлый раз взяли же…

– Ну иди, конечно… Но старайся там! Покажи, как говорится, все то лучшее!

Через полчаса сам спустился вниз, дошел, проконтролировал. А ведь и правда – взяли! И даже не на ворота поставили, а бегает где-то, суетится, и даже вроде на кого-то заорал, молодец, сынок, ну ты бы все-таки чутка посдержаннее, с поправкой на ветер… И, переполняемый отцовской гордостью, отлучился в бакалейный отдел.

Спустя еще полчаса заглянул снова. Задорная игра к этому моменту, правда, уже сменилась другим, тоже весьма интересным занятием, в котором и самому не раз и не два приходилось принимать участие: разбор спорного эпизода, пыль столбом, ненормативная лексика и явная готовность перейти к аргументации уровня «стенка на стенку»! Подошел, аккуратно выдернул своего, поставил пред собой, отряхнул… для фулл-контакта, сынок, ты, пожалуй, тут точно маловат.