София Гарипова - Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

– Извините, ребята, у меня только черно-белая пленка, не цветная.

– Ничего, так даже лучше, – сказал Булат. – Мне гораздо больше нравятся черно-белые фотографии.

Все только встали в позы, чтобы их сфотографировали, замерли. Достала из дополнительной сумочки на плече папин экспонометр. Как меня учил отец, посмотрела, какую надо поставить комбинацию выдержки и диафрагмы. Прикинула расстояние. Когда стала настраивать резкость, никого уже не было на месте! Оказывается, их заинтересовал прибор из сумки, они столпились посмотреть на экспонометр.

Всем фотографам известно: нужно сразу четко договариваться о дате, когда можно будет забрать фотографию. Назначить конкретную дату. Спросила Булата, когда он уезжает в деревню на каникулы. Он ответил:

– Я уезжаю в конце июня, как только сдам последние экзамены по первому курсу.

Прикинула, когда смогу «дощелкать» все кадры на фотопленке и распечатать черно-белые фотографии. Осталось только пять кадров на пленке, а может, и четыре.

– Булат, придешь к нам вечером 15-го июня, или давай 16 июня? Я тебе напечатаю до этого времени и отдам фотографии, пятнадцатого они уже будут готовы.

– Договорились, спасибо! – кивнул он.

Договорились. Нащупав в сумке ручку и свой любимый блокнот, достала их, выдернула оттуда страницу, написала свой адрес и дату «16.06.1996».

– Извини, телефона нет. Жду тебя 16-го июня.

– Хорошо. Я приду забрать фотографию.

В начале июня худо-бедно – все же напечатали фотографию. Мы с отцом распечатывали фотографии в домашней фотолаборатории в ванной. Оказалось, обещанная фотография вышла недостаточно резкой.

– Это не очень хорошая фотография, – сказал папа, он хотел пропустить ее, печатать.

– Жаль, – расстроилась я. – Тут брат у Асии, Булат. Да, тот, над которым мы постоянно шутим. Помнишь, про помаду и про суп рассказывала? Хотелось бы хотя бы одну попробовать напечатать для него – хоть как-то загладить вину… Что так плохо получилось, это резкость неправильно поставила?

– Нет, это похоже, когда ты нажимала, фотоаппарат вниз дернула. Видишь, на фотографии контуры вниз смазаны. Ну ладно, давай попробуем – посмотрим, что можно сделать…

Хорошо, что папа меня понимает. Папа показал, каким образом можно «вытянуть» плохое качество фотографии: напечатать ее меньшего размера, чем обычно…

Так себе фотки вышли, одна мельче другой. Немудрено, что вчера папа не узнал эту компанию на цветной пленке! Или узнал, да не сказал. А я тогда радовалась! Хоть Булат не уйдет с пустыми руками… не зря съездит. Хоть и под Челнами его деревня, да путь неблизкий. Дала слово, что напечатаю фотографию – сдержала. Пусть она в два раза меньше стандарта – ничего страшного. Объясню, рука дрогнула. Когда нажимала – фотоаппарат вниз дернула.

Вечером 15-го июня Булат не пришел. 16-го июня тоже. Весь тот день, с утра до вечера, ждала и ждала его. Боялась, что он и правда придет. И что не придет. Прибиралась дома, испекла манник…

Родители хотели после 9-го класса, как только в начале июня закончились экзамены, сразу же везти меня в Бугульму к папиным родителям. Я все оттягивала. Родители собирались отвезти меня на машине, если бы поехала на выходных. И 16-го он не пришел… Родители не смогли отвезти меня на машине, пошли на работу. Мне пришлось ехать в Бугульму одной. На междугородных автобусах с пересадкой в Альметьевске.

С 17 июня по 1 июля была в Бугульме. Мы с бабушкой и дедушкой каждый день ездили в огород. 1 июля в Бугульму приехали родители, забрали меня назад в Челны, в туристический лагерь. В тот же вечер мы с мамой побывали в Боровецком лесу ближе к Шильнинке. На этом слете мы снова встретились с Александром, Павлом, Булатом и Ромой. Похоже, Булат и вовсе позабыл о нашем договоре. Не стала спрашивать Булата о том, почему он не пришел. Не хотелось, чтобы он знал о том, как много думала о нем. Как настойчиво его ждала. Всю ночь со 2 на 3 июля, часов до трех, пока светать не стало, мы сидели у костра. До часу или двух ночи было нас человек десять. Марат Нурбулатович в два часа ночи махнул на меня рукой, сказал, что спать пошел.

А с двух до трех мы были вдвоем, только вдвоем на одном бревне у затухающего костра. Булат играл мне на гитаре «Облака в небо спрятались», смотрел на меня медово-золотыми глазами. И я тогда мысленно простила его. Что он тогда не пришел. К тому же фотография все равно не особо высокого качества, чтобы о ней вспоминать. Да и не было с собой фотографии… Как можно было предугадать, что на слете Булата увижу? Тесен мир нашего городка…