Анастасия Скулкина - Настаси. Эссе и дневник современной девушки

Корректор Наталья Рудольфовна Журавлева

© Анастасия Скулкина, 2017

ISBN 978-5-4490-0148-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На написание данного «монолога» вдохновилась тотальным диктантом и кем-то другим. Диктант хотят переименовать в «Единый», в честь «Единой России» – политиканство служителей закона, не в пример мне, что и естественно и очевидно.

Писательский талант во мне открылся совершенно случайно. Хотя в детстве я намеренно пыталась написать рассказ, получилось по-дурацки. Решила, что писательский талант мне не присущ. Ведь я читала о том, как люди пишут с детства, увлеченно. Я же просто увлеченно и залпом читала. Я кушала книжки. Начинала со стопки журнала Мурзилка, которую мне подари соседи. Перечитала всю домашнюю библиотеку. Вся литература по школьным спискам была прочитана мною от корки до корки. Здесь конечно моя расторопность и обязательность. Ведь я с первого класса готовила себе портфель. Все необходимое на год заранее. А вдруг? Береженого Бог, как известно и подтверждено мною на практике, бережет. Однажды так и случилось. Я одна прочитала Собор Парижской Богоматери. Пришлось стоять весь урок и пересказывать огромную книгу на шестьсот страниц. Благо были благодарные слушатели. Помню мою учительницу по русскому и литературе в средней школе. Пытались с той подружкой шпионским образом узнать, что на диктант. Я караулила за дверью. А она искала в классе. Мысли, как известно материальны. И наша шалость не прошла незамеченной. Много читала детективов только детских и шпионских. Как писала сочинения вспомнить уже не могу. И причастником славы явлюсь… Мне помешал деепричастный оборот, не оборотень, не пугайтесь, экзамен на пять и четыре по грамматике. Хотя занималась по Розенталю у мастеров русской словесности в своем спальном районе. Куда и им до Карамзина или Вельфлина. Примерно посещала библиотеки, сначала Агнию Барто и районную библиотеку им. Ломоносова. Та подружка постоянность пыталась подбить меня на крамолу. Вырвать лист из библиотечной книжки или нарушить режим спокойного чтения в читальном зале. Терпимость к другим на сегодняшний день у меня граничит с расизмом. Не новая история. До сих пор в голове письмо Карамзина ко Государю.

Все книжные истории выходят боком для писателей и читателей. Говорят, что лучшие писатели мужского пола. Ведь они вплетают повествовательный характер своих работ в свою судьбу, как в канву. Поэтому их снова объявляют героями. А что до слабого пола. То это просто генетическая предрасположенность восхвалять красоту родного языка и помнить о своих корнях. Kinda garden. Мой любимый жанр сейчас kinda – a way of writing kind of what shows how it sounds in informal conversation. Разговор с читателем, как например, у Софи Кинселлы, мне близок ее стиль повествования.

Книги были и остаются одними из самых больших учителей в моей жизни, в особенности для 2011 года. Но об этом позже. Я не ловец снов. И сценарии я так и не научилась писать, в особенности, для других людей, ведь жизнь – это самое большое богатство наряду с честью и достоинством. Я не из тех, кто может простыть, заглянув в холодильник. И выход не через сувенирную лавку. Своему двоюродному брату я капризно заявила, дело было еще в детстве, что моя книга такая интересная, лучше, чем у него, хотя в ней не было картинок, это был Редьярд Киплинг «Маугли», он попытался вырвать книгу у меня из рук, и, мы поранили книгу. Он взглянул на нее и понял, что обманулся. Я же просто дразнила его. d`enfant terrible. У детей самые злые шутки. А что до взрослых, то они поступают как дети иногда. Быть примером для нового поколения то, к чему надо стремиться. Возможно. Или все-же к Богу? Когда у современной цивилизации наступает кризис, то человек начинает смотреть на прошлое как на опору и подсказку. Я же слишком много смотрю наверх и на людей, которые вокруг. Вальс слов.