Сергей Матросов: Игры Бес правил. Сборник рассказов

Тёмный обменялся взглядом со светлым и кивнул головой. Оба одновременно поднялись из своих кресел, а тёмный сказал:

– Вы правы. Пора переходить к заключительной части нашей встречи.

Лицо говорящего, стало каким-то торжественным и строгим. Выговаривая каждую букву, медленно он произнёс:

– Романов Игорь Петрович. Высшему суду известно, что вы совершили три убийства в корыстных целях. Ваш образ жизни и отношение к себе подобным, делает невозможным ваше дальнейшее пребывание в живом социуме и прекращается. Будет ли вам предоставлена возможность, в каком либо виде ещё раз оказаться в живом или не живом социуме, вам сообщат дополнительно.

После этих слов они вышли из-за стола и направились к двери.

– Погодите. – Романов попытался подняться из своего кресла. – Что значит прекращается? Вы что, шутите так?

Подойдя к двери, тёмный и светлый, как по команде обернулись, а светлый удивлённо сказал:

– Помилуйте, с вами ни кто не шутит, и шутить не собирается. Разве вы не поняли с самого начала, что мы пришли к вам не шутки шутить?

– Пойдём. – Тёмный положил ему руку на плечо. – Мы и так здесь засиделись. Теперь им займутся другие службы.

– Да, конечно. Жаль только, что он сейчас всё забудет.

– Это не главное. – Тёмный пожал плечами. – Главное, что мы ему всё объяснили. Уже скоро об этом же ему скажут другие, но это уже не наша работа.

Они медленно вышли из кабинета и закрыли за собой дверь.

Романов сидел за столом и, не мигая смотрел на дверь, за которой скрылись странные гости. Неожиданно эта дверь опять отворилась и на пороге показалась Оленька.

– Вам что ни будь нужно, Игорь Петрович?

Романов смотрел на неё, как будто бы видел впервые. В его голове всё увеличиваясь, разгоралась боль. К горлу подкатил неприятный комок, а всё тело покрыла противная испарина. Нижнее бельё стало вохким и противным. Медленно поднявшись из своего кресла, он сделал несколько неуверенных шагов и остановился, вытирая рукавом пиджака, выступивший на лбу пот.

– Что-то мне Оленька нездоровится.

– Может вызвать врача?

Романов махнул рукой.

– Какого врача? Домой я поеду. Отлежусь сегодня, а ты все мои дела перенеси на завтра.

– Хорошо, Игорь Петрович.

Романов вышел из офиса и подошёл к своей машине. Сняв её с сигнализации, он открыл дверь и сел в салон. Тихо заурчал мощный мотор, и машина покинула служебную стоянку. Набрав большую скорость на свободной от транспорта полосе, он не увидел лежащий на его пути острый как бритва кусок железки. Из-за вспоротого переднего колеса, машина стала неуправляемой. Её слегка подбросило, потом выкинуло с трассы на обочину. Ударившись об ограничительный бетонный столб, который разорвал днище бензобака, машина несколько раз перевернувшись в воздухе, рухнула на землю. Бензин через образовавшуюся брешь, хлынул на работающий двигатель. Через секунду на месте упавшей машины, в воздух поднялся высокий столб огня и дыма.

Эпилог

Поплавок неуверенно качнулся и резко ушёл под воду. Виктор резко подсёк клюнувшую рыбу и медленно стал поднимать вверх удилище. Судя по сопротивлению, этот карп должен весить не меньше двух килограмм. Почувствовав добычу, крупная шотландская овчарка по кличке «Бакс», радостно взвизгнула и ткнулась острой мордой Виктору в спину.

– Не мешай Бакс. Её ещё нужно вытащить из воды.

Бакс послушно уселся на задние лапы, но скулить не перестал. Подведя пойманную рыбу ближе к берегу, Виктор резко выкинул её на берег. Бакс, тут же бросился к ней и, описывая вокруг неё круги, начал громко лаять.

– Мы с тобой сегодня молодцы. – Виктор снял рыбу с крючка и бросил её в садок. – Но одной нам на троих будет мало. Особенно тебе.

Он улыбнулся, глядя на собаку, сменил червя на крючке и снова забросил удочку. За спиной послышались шаркающие шаги. Так мог ходить только Макарыч. Обернувшись, Виктор увидел приближающегося к нему лесника. Если бы не этот дед, лежать бы ему сейчас в земле. После авиакатастрофы он был одним из не многих тогда спасшихся. Наполовину пустой самолёт перевозил зэков к удалённым местам их заключения. Где-то над самой тайгой, двигатели неожиданно стали. Самолёт резко начал терять высоту. Пилоты всё же сумели уже перед самой землёй выровнять самолёт, и он врезался в верхушки деревьев, погасив бешеную скорость. Однако, от резкого удара, его корпус разломился пополам. Что было дальше, Виктор не помнил. Помнил только пожар. Сразу после того, как его выкинуло из самолёта, он сильно ударился головой о ствол дерева и на какое-то время потерял сознание. Очнулся от того, что его арестантская роба горела. В голове была пустота. Видимо это был просто шок. Куда он шёл и как, то же не помнил. Как на нём оказался чужой пиджак, то же не помнил. Дед Макарыч нашёл его в тайге без признаков жизни, далеко от разбившегося самолёта и оттащил к себе в сторожку. Долго отпаивал какими-то травами и лечил ожоги. Вся правая сторона тела у него была обожжена. Только лишь через месяц Виктор стал приходить в себя и вспоминать кое-какие подробности. Как оказалось в надетом на нём пиджаке, был паспорт на имя Морозова Виктора Владимировича. Выжил этот Морозов или нет, Виктор так и не знал. Дед называл его привычным ему именем, написанном в паспорте, и лишних вопросов не задавал, за что Виктор был ему признателен. Однако рассказать ему всю свою историю, всё равно пришлось. Внимательно его выслушав, Макарыч покряхтел и сказал, что жизнь штука сложная. Кому в ней что суждено, одному Богу известно. Жив остался, значит так нужно. Участковому сказал, что Виктор его племянник и жить пока будет у него в лесничестве. Чужой паспорт подозрений у того не вызвал, а может и вызвал, только Виктор разговора Макарыча с участковым не слышал. Тот, когда прощался, лишь усмехнулся себе в усы, запрыгнул в машину и укатил в село. Его ни кто не искал и вопросов по поводу упавшего самолёта не задавал. Спустя какое-то время, Виктор пообвыкся в лесничестве. Помогал деду в его работе. Изучал лес и животных. Гонял браконьеров и ловил рыбу. Ему здесь было спокойно и хорошо. Кровоточащая рана, после гибели Наташи медленно затягивалась. Вновь пробуждалось тяга к жизни. Новой жизни.