Андрей Глущук - Миллионер

«Сейчас он утопит и машину, и себя, и мое мирное сосуществование с действительностью» – с тихой тоской подытоживаю я. Перспектива разборки с каким-нибудь блатным авторитетом по поводу его засранного Мерседеса мне совершенно не улыбается. Но все завершается вполне благополучно: Кеха последний раз уже больше для проформы, дергает хвостом, трясет своей шикарной бородой и не спеша, трусит ко мне.

«Неужели пронесло? В смысле: не собаку, а неприятности» – Я еще не успеваю поверить в свое везение, как сумерки буквально взрываются событиями, меняющимися в форме клипа.

Сначала отрывается дверь в гараже напротив меня. Из двери выходят двое. Один высокий, спортивного типа. Длинное кашемировое пальто, тщательно отутюженные брюки, стрижка – волосок к волоску, тысяч за сто. В модном салоне за такую сдерут никак не меньше. Лисья шапка – в левой руке, спортивная сумка – в правой. Второй, рядом с ним – шибзик-недоросток. Вроде меня. Т.е. метр семьдесят пять. Спортивное трико с пузырями на коленях, норковая кепка, зимники Reebok, короткая дубленка из джентльменского набора гопников. Высокий направляется к машине, тот, что пониже оборачивается в светящийся проем дверей и бросает кому—то:

– Ну, все, пацаны. Без меня не баловать, козлы е-ные. Вернусь, что не так – я вам ваших забавников обкорнаю по самый пупок.

Я стою и молю Бога, что бы Кешка доплелся до меня раньше, чем высокий вляпается в его монументальное творчество. Грозный коротышка поворачивается от дверей и, пошатываясь, идет за высоким к Мерседесу. В это время на меня сверху падает ком снега. Следом за ним человек в белом маскхалате с автоматом в правой руке пружинисто приземляется метрах в полутора впереди меня.

«Высокий» уже почти дошел до водительской дверки. Он оглядывается на шум, мгновенно швыряет в автоматчика сумку и с криком» Кирсан, падай!» пытается, перепрыгнув через капот, спрятаться за машиной. От сумки автоматчик уворачивается, а я нет. Приняв на грудь тяжелый зеленый баул с надписью Adidas, я с трудом удерживаюсь на ногах. «Длинный» на ногах не удержался. Пытаясь прыгнуть, он наступает в кешкину кучу, и, прошитый очередью из автомата, плашмя падает на капот.

После первого выстрела начинается полное светопреставление. Кто-то выбегает из гаража, кто – то с него прыгает. Маты, выстрелы, глухие удары. Я в обнимку с сумкой потихоньку даю задний ход. Мне бы, наверное, удалось удалиться незаметно и вежливо – по-английски, но Кешка решает, что началась большая игра, не принять участи в которой с его стороны было бы просто преступлением. Он с громким лаем дает круг по двору, а затем мчится ко мне, на ходу очень эмоционально комментируя происходящее.

Автоматчик оглядывается на лай как раз в момент теплой встречи хозяина и собаки. Его темные зрачки спокойно ощупывают меня и, вслед за ними разворачивается зрачок автомата. Что-то в этом взгляде мне кажется знакомым. Я не про автомат, конечно. Мишенью до сих пор, слава Богу, быть не приходилось. Видимо и этот, в маскхалате, что-то пытается вспомнить. Это дает мне пол секунды форы. А больше для прыжка за пролом в заборе и не требуется. Заставить меня повторить этот полет спиной вперед с разворотом на 180 градусов и длиной метров в 12 уже не удастся никому. Во всяком случае, я на это надеюсь. Впрочем, мировой рекорд зафиксировать некому. Судьи, зрители и остальные участники чемпионата по пулевым прыжкам ещё дрыхнут в теплых постелях. Зато прыжок оказывается только первым видом «многоборья».

Еще года два назад я вполне прилично бегал. Стометровку за десять с половиной секунд в сезон выдавал стабильно. Причем без всякого анабола. Но дистанция 400 метров у меня всегда вызывала смертельную тоску. Бег на круг, эти проклятые четыреста метров, я просто ненавидел, как каторжник ненавидит кандалы. Пули оказались неплохими стимуляторами. От пролома в заборе до моего подъезда никак не меньше четырехсот метров. Я их пролетаю как птица. Виктор Маркин в свой золотой олимпийский сезон не бежал с такой легкостью и скоростью как я. Чуть впереди, с повернувшись ко мне башкой, несется совершенно счастливый Иннокентий. О таком веселом приключения он мечтал всю свою собачью жизнь.

На родной пятый этаж мы вкатываемся кубарем на одном дыхании. Точнее от меня остается одно дыхание. Одно громадное обожженное легкое. Закрывая дверь на два замка, и понимаю, что уже не в состоянии сделать ни шагу.

Вот такая утренняя сводка погоды: «В столице обильные финансовые дожди, в Чечне некоторое снижения уровня свинцового загрязнения, в Сибири – временами небольшие перестрелки с летальным исходом».