Наталья Рассихина - Скажи мне «да»

– Зачем ты пришел? – невольно сорвалось грубо с губ. Папа мягко улыбнулся.

– Повидаться с тобой.

– Не стоило утруждаться.

В комнату быстро влетела мама и заулыбалась в тридцать два зуба. Глаза ее искрились, а щеки зарумянились.

– Ну чего ты здесь стоишь, Антон? Проходи на кухню. Все давным-давно готово. Аня, – она строго посмотрела на меня. – И ты давай присоединяйся к нам. Оставь ты этот компьютер, наконец, в покое.

Родители ушли на кухню, но перед этим папа осторожно прошел в мою комнату и положил букет благоухающих роз на стол. Я ненавистно схватила букет в руки, потрясла его в воздухе и откинула небрежно на кровать. Мне ничего от него не нужно было! НИЧЕГО!

Я не хотела выходить из комнаты, но все же пришлось себя заставить и пройти на кухню. Присев на один из свободных стульев, я хмуро скосилась на молчавшего отца. Тот же сверлил взглядом маму и ей, похоже, это нравилось.

– Как у тебя дела на фирме? – любезно интересовалась мама, подкладывая папочке салатика в белую тарелку. Я вновь пожалела о том, что не добавила туда больше соли. Было бы любопытно посмотреть на его реакцию.

– Все хорошо, Галь. Ты как?

Папа, до того как ушел от нас, работал в одной компьютерной фирме. И по слухам, вроде как поднялся до заместителя директора. С чего ему так подфартило – я не знала, но предполагала, что в этом замешана его новая пассия. Я ничего о ней не знала и даже ни разу не видела, но мне было жутко интересно посмотреть на ее наглую физиономию. Чего, к сожалению, пока сделать не получалось. А мама же работала на хлебокомбинате, в кондитерском отделе и ничего нового в ее работе не происходило. Работа была сложная, но мама никогда не жаловалась, и даже любила повторять, что эта самая лучшая профессия на земле, хотя и приносила домой не больше пятнадцати тысяч рублей.

– А у меня все по-старому. Ничего существенно не поменялось…

– А ты как, Анюта? – папа посмотрел заинтересованно на меня. Я фыркнула.

– Все отлично! Или ты думал, что у меня все будет так трагично?

Мама кашлянула в кулак, отец дернул уголками губ.

– Я слышал, что ты не собираешься поступать в этом году в институт. Почему?

– А с чего это тебя так заботит?

– Аня, перестань! – подала голос мама. Отец потрепал маму по руке и внимательно посмотрел на меня.

– Ты моя единственная дочь, и я не просто обязан заботится о тебе, а намерен это делать всегда. Так что никаких пререканий, но в этом году ты поступаешь туда, куда хочешь. Все твое обучение я беру на себя. Я скривилась.

– С какой стати ты решаешь все за меня?! Я сегодня нашла работу, и поэтому сама в состоянии оплатить свое обучение, и в чужих подачках я не нуждаюсь!

– Но мы друг другу не чужие, Аня! – голос отца стал твердым.

– Нет, папочка. Ты ошибаешься. Все изменилось с того момента, как ты бросил нас и ушел к другой!

– Аня прекрати! – на глазах мамы уже заблестели слезы. Быть может, ей было стыдно за меня и за мое поведение, а быть может, я затронула ту тему, которая всколыхнула в ее душе незажившие раны.

Лицо отца потемнело. Он до боли сжал вилку в руке, отчего побелели костяшки пальцев.

– Мы с твоей мамой взрослые и адекватные люди и давным-давно все решили для себя. Мы разошлись друзьями и поддерживаем исключительно дружескую связь. И не тебе, соплячке, указывать мне, что делать и как жить!

– Антон не надо, – по щеке мамы скатились горячие слезинки, а губы задрожали. Это разозлило меня.

– Да пусть он говорит, мам, чего ты останавливаешь его?! – я соскочила из-за стола, и мое лицо покраснело от гнева. – Пусть выскажется! Пусть скажет все то, что думает о нас! И перестань ты, наконец, защищать его! Он бросил нас! БРОСИЛ! Он кинул нас мамочка, в тот момент, когда мы особенно нуждались в нем. А что теперь? Зачем все это? – я резко взмахнула руками в сторону накрытого стола. – Зачем вся эта показуха? Чего он добивается? Разве он недостаточно сделал нам больно?! Зачем он приходит сюда и мучает тебя? Ведь каждый раз после его ухода ты заливаешь свою подушку слезами и сетуешь на грешницу судьбу, в то время как он преспокойно уходит отсюда в объятия молодой любовницы, и наверняка ни о чем не думает!

– Выйди из-за стола, – требовательно попросила мама, едва сдерживая себя, чтобы не разрыдаться сильнее. Отец был темнее тучи и, казалось, будто проглотил язык. Я просто не могла больше держать все в себе. Шумно выдохнув, я понеслась прочь из кухни. Забежав в комнату, я схватила со стола мобильный телефон и выскочила из квартиры, в которой мне было трудно дышать.