Либерт Таисса - Помоги мне исполнить мечты

Я не слушала никого и ничего, рассматривала свои ботинки, затем руки. У меня такие худые пальцы, словно вампир выпил из них всю кровь.

Мысленно задавалась вопросом, а какого черта я тут делаю? А затем я вспоминала, что все это ради них, ради Кристи и Лорен.

Затем я рассматривала того кучерявого парня, сидящего на рюкзаке. Мне понравилось, как он был одет, но больше всего мне понравилось, как он двигался: изящно, плавно, но с некой осторожностью, будто оценивал каждое своё движение. Он болтал с девушкой-готом (как я поняла) и с парнем-скейтером. Девушка была очень красива: темные волосы со вплетенными в них яркими прядями, прекрасная фигура и глаза, словно бы глядящие прямо в душу.

Они выглядят счастливыми. Я хочу быть счастливой тоже.

– Эй, Эмили, улыбнись, – сказала Лондон и приобняла меня за плечи.

Я рефлекторно повернула голову, и нас сфотографировали.

– Какого черта? – вырвалось у меня.

– Это Лейла – редактор школьной газеты, – пояснила Лондон. Только вот я все равно ничерта не поняла.

Передо мной стояла высокая девушка со смуглой кожей и длинными кучерявыми белыми волосами.

Я вопросительно смотрю на подругу. Лондон на меня. Я на неё.

– Я работаю вместе с Бриттани, – вмешалась в нашу немую перепалку Лейла. – Она делает радиорепортаж, я пишу статью в газете, поэтому мне нужна была ваша фотография.

– Можешь меня обрезать? – спрашиваю я её.

Она удивленно выпучила глаза, словно не ожидала этого услышать.

– Я думала, вы хотите появиться в газете, любой бы хотел, – с упреком произносит Лейла.

– Моя подруга – может быть. Я – нет.

Лондон хватает меня за руку и уводит прочь:

– Делай, что делала, удачи! – бросает она Лейле.

Я начинаю вырываться, словно ребенок:

– Отпусти меня!

– Ты идиотка? – спрашивает меня подруга.

– Если я не хочу выделяться, значит, я – идиотка? Ну, спасибо, – говорю я и оставляю подругу в одиночестве, идя вдоль коридора.

– Ты даже не знаешь, куда идти! – кричит она мне в след.

– И без тебя справлюсь, – огрызаюсь я и замечаю боковым зрением, как Лондон, взбешенная, разводит руками и уходит в другом направлении.

Я, следуя чертежам школы, развешанным на каждом повороте, выбираюсь из школы на улицу. В моей памяти еще складывался образ моей старой школы, поэтому, рассчитывая на то, что они построены по одному плану, я направляюсь искать уличный туалет. К счастью, эта школа наподобие моей старой.

Я зашла внутрь и к удивлению обнаружила там столик и два стула, помимо раковин и зеркал, которые стоят во всех школах. Бросила свою сумку на стол и стала рассматривать себя в зеркале.

Там отражалась не я, в зеркале была копия Лондон – подведенные глаза, длинные ресницы, белая кожа, красные губы. Мне до жути захотелось кому-нибудь насолить, чтобы они почувствовали себя на моем месте, а не я на их.

Я взяла влажные салфетки и стерла с себя весь макияж, который Лондон накладывала на меня целый час. Теперь это была я со всеми недостатками. Я немного приподняла волосы и челку у виска и водила пальцами по гладкому шраму, на котором так и не начали расти волосы. На остальных участках они уже отрасли сантиметра на полтора.

Я смотрю на себя, и мне хочется плакать. Мне хочется поскорее умереть. А, может, и не хочется. В этом-то и загвоздка.

Достаю телефон из сумки, набираю справочную и узнаю телефон доверия.

– Алло, – говорит мягкий, но одновременно до жути усталый женский голос после нескольких секунд моего ожидания. – Вы что-то хотели? – повторяет она. По её интонации я бы сказала, что звонки ноющих людей её достали.

Я не знаю, что мне ей сказать, слова в голове путаются, так и не образуя полноценные предложения. Просто молчу, пытаясь сконцентрироваться, но слова не идут. Понимая, что я трачу бесценное время этой женщины, от чего, мне, кстати, становится ужасно неловко, просто произношу:

– Жизнь – дерьмо.

Я, правда, так считаю. Взять весь короткий отрезок моей жизни: плохие моменты там преобладают над хорошими. И от того, что у меня такая никчемная жизнь, мне становится еще хуже. Ничего в этой жизни я не добилась, ни разу не испытала что-то поистине запоминающееся, никогда не была лучшей в школе, как Том или Кристи, а только разочаровывала своих родных ошибками. Я была мечтательна, но кому нужны мечтатели?

И вот я умру, ничего не узнав в этой жизни. И люди, и сама жизнь так обходятся со мной, что кажется, будто лучший выход это, действительно, смерть. Ну, или побег. Исчезновение.