Либерт Таисса - Помоги мне исполнить мечты

На самом деле, Лондон худая девушка, но у неё постоянный комплекс по поводу её ног. У неё большие бедра – отсюда и полные ноги. Она невысокая, но намного выше меня. У неё красивые русые волосы чуть ниже плеч, длинные ресницы, карие глаза. В общем, когда ты смотришь на её, взгляд задерживается, хотя из-за угрей она выглядит немного диковато. А вот у меня никогда не было прыщиков. Повезло же.

И вот мы уже поднимаемся по ступенькам, чтобы открыть дверь и попасть в старшую школу. Меня пробирает дрожь: а что, если они все знают? Что, если будут жалостливо смотреть на меня и выдавать сожаления при каждом удобном случае? Что, если будут высмеивать мой поступок?

Лондон тянет дверь за ручку на себя и, пропуская меня вперед, заходит. Всё было по-другому, не так, как я представляла себе в кошмарах, и я этому радовалась. Ученики проходили мимо нас, не замечая, словно мы – пустое место. Взглянув на них, я, конечно, поняла, что оделись мы не так, как подобает здесь. В смысле, слишком официально. Большинство ходило в обычных джинсах и футболках, остальные были разделены на группы по интересам – я лишь успела заметить группу готов и команду чирлидеров.

– И что теперь? – спросила я Лондон, цепляясь за рукав её блузки, словно ребенок.

– Успокойся. – Одернула она меня. – Идем к расписанию.

– Стой. Так ты знаешь, куда нас определили? – я удивилась.

Мне никто не говорил, в какую группу мы попали. А тут раз, и оказывается, что Лондон уже это знает. Меня это пугало, ведь мы с Лондон совершенно разные. А что, если люди мне там не понравятся? Я не хочу общаться с той компанией, которую выберет подруга, если она, конечно, кого-нибудь найдет себе. Люди меня пугают.

– Конечно. Кто с твоей сестрой подавал документы?

И она потянула меня следом за собой. Сначала нас никто не замечал, но сейчас все внимание было обращено к новеньким. Не удивлюсь, если кто-то из них гадал, какого черта мы забыли здесь.

Лондон остановилось возле доски и начала внимательно её изучать, водя пальцем туда-сюда, затем она ткнула пальцем на лист бумаги и произнесла:

– Ах, вот! – Она резко взяла меня под руку и куда-то повела.

Возможно, со стороны это выглядело весьма странно, словно я – питомец Лондон, но мне так легче. Я еще сомневаюсь в своих решениях. Да черт! Если бы не Лондон, крепко схватившая мою руку, я бы давно убежала под напором взглядов окружающих.

Мне было неприятно, как они на нас смотрят, а вот подруге это, кажется, даже немного нравилось – она улыбалась. По телу прошла волна мурашек.

Из-за гула у меня начало звенеть в ушах.

«Да когда они прекратят смотреть?» – думала я, все больше раздражаясь.

Лондон зашагала медленнее, озираясь по сторонам, а затем, увидев нужную дверь, снова двинулась поспешным шагом. Я за ней еле успевала.

Мы зашли в кабинет психологии. У меня словно камень с души упал, когда я, Лондон и наш учитель оказались одни.

– А-а-а, вы, как я понимаю, новенькие? – спросил он.

– Да, Я – Лорен Уоррен, а это моя подруга – Эмили Беннет, – ответила за обоих Лондон.

– Очень приятно, – отозвался учитель, улыбнувшись.

Лондон улыбнулась в ответ.

Учитель на вид был довольно молодым, лет двадцати пяти – тридцати.

Лондон всегда умела общаться с мужчинами, ну, или научилась тогда, когда мне не было до этого дела. Она всегда считала меня странной, ведь любая девочка, по её мнению, хоть раз в жизни в переходном возрасте должна желать узнать, какого же это – быть с парнем, именоваться чьей-то девушкой, целоваться и расставаться. Но меня это совсем не интересовало – для меня было важным наладить отношения в семье и не допустить того, чтобы мы скатились на самое дно.

Первый парень у неё появился в четырнадцать лет. Помню, как она радовалась и волновалась. Все свои решения она оговаривала со мной, будто я в этом что-то понимаю. Но, тем не менее, я её поддерживала всегда, как и она меня.

В шестнадцать она в первый раз занялась любовью с Чедом – старшеклассником и парнем, который сводил её с ума. В то время она никого и ничего не хотела слышать против него – так безумно была влюблена – и делала все, что было угодно Чеду, лишь бы он остался с ней. Но он все равно её бросил, как только Лондон ему надоела.

«Глупая», – так я утешала её в то время.

А затем она, как истинная пижонка и разгильдяйка, забывала свою боль с Тришем, Кевином, Ником, Алексом… Всех имен не запомнить. В этом мы и отличаемся. Она – живая, веселая, сексуальная, на неё заглядываются парни. А я даже ни разу ни с кем не целовалась. Я унылая. Я молчаливая, хотя, как некоторые говорят, остра на язык. Я умирающая. Нет, я уже мертва.