Татьяна Чебатуркина - Заговор вероятностей

В девятнадцатом веке Псебай был местом княжеской охоты. В 1862 году право на пользование угодьями приобрел великий князь Сергей Михайлович Романов, двоюродный брат Николая П. Он велел построить в Псебае охотничий домик и подсобные помещения для прислуги и содержания собак.

В Псебае находится управлении Восточного кордона единственного на Кубани Кавказского биосферного заповедника. И двенадцать месяцев в году этот уникальный музей природы принимает туристов.

Эта уютная котловина с такими пологими, по-домашнему близкими вершинами, с обрывистыми склонами, издали зеленеющими полянами вековых лесов, встречающимися по дороге выше человеческого роста зарослями шуршащей крупными листьями уже без початков кукурузы, была дверью, за которой прятался неизведанный, таинственный мир высоченных гор, которую каждый мечтал поскорее открыть.

День разгулялся и как бы раздвоился. Первую половину шли по дороге, потом по тропинке вверх, купаясь в лучах солнца и хмелея в ожидании скорого праздника.

Его, солнца, было так много, оно вокруг, и ты в его заводи. Одни лучи упруго, как мячики, отскакивают от тебя, роятся вокруг, создают натянутую сетку, и тебе кажется, что ты с трудом пробираешься через эту мешанину снующих препятствий. Другие буравят все тело, захлестывают его, просачиваются через твои клетки, разгоняют кровь, и зажигают, включают невидимые моторчики бесплотной энергии, и заряжаешься на сумасшедшие поступки, на которые в реальной жизни без помощи солнца был бы не способен решиться.

И мы, осторожные существа, трусливо прячемся от этих выбросов энергии в застенки машин, комнат с кондиционерами, под тень деревьев, в прохладу рек и озер.

А солнце смеется над нашими глупыми потугами укрыться от галактического управления нами, возомнившими себя Гераклами сегодняшней жизни.

Проводник, мужик невысокого роста, жилистый, немногословный, перед обедом, после короткого, минут на пятнадцать перекура, вдруг свернул в сторону остроконечной скалы. Она маячила вроде невдалеке, загораживая край неба, но, до которой шли, уже заметно поднимаясь вверх по зеленеющему склону. Пока она не выросла угрюмо прямо перед ними с черной, обугленной, осыпавшейся щебнем и камнями гранитной стеной, с обгоревшими до черноты остатками кустарников и огромных деревьев в радиусе добрых пяти десятков метров. Это было место падения врезавшегося в скалу, потерявшего управление самолета. Аварии, произошедшей два дня назад, во время грозы.

На дороге в стороне стояли два милицейских «УАЗа». И все вокруг было усыпано осколками, обрывками вещей, деталями самолета, которые не успели сгореть дотла, а просто были залиты хлынувшим проливным дождем.

Милиционер, видимо, главный, требовательно махнул, чтобы группа остановилась. Проводник объявил привал, и они вместе с Петром Ивановичем пошли, оглядываясь по сторонам, к машинам.

Эта с закругленными краями, выгоревшая дотла поляна стала местом гибели двенадцати человек. Не спасся никто.

По краю, на зеленой траве были в ряд выложены собранные остатки вещей. Следователь в штатском, вспотевший, уже немолодой, в очках, светлой парусиновой кепке и в рубашке с короткими рукавами, попросил:

– Товарищи! Я понимаю – у вас поход, но, может быть, вы поможете нам еще раз прочесать вот этот участок? – и он махнул рукой в направлении скалы. – И еще. У вас в группе есть две девушки, которые из Уфы до Краснодара летели вместе с погибшими. Мы их заберем на опознание. Поможете?

Когда Петр Иванович передал просьбу следователя, девчонки, как по команде, зарыдали в голос. Все женщины тоже прослезились. Девушек с рюкзаками посадили в милицейскую машину, а вся группа смотрела, как осторожно, словно живая, эта машина спускалась по крутому склону. И вскоре сделалась похожей на спичечный коробок на фоне этого разбега вроде бы невысоких гор, заросших темной щетиной слившихся воедино деревьев.

– Светка, вот парадокс жизни! Здесь, на поляне, мог бы валяться мой разбитый фотоаппарат или мой не сгоревший ботинок! Представляешь, а я расстроился, что мне билет не достался, и пришлось на поезде добираться. Петр Иванович говорил, что в кустах нашли коробку с чайным сервизом, где все чашки были целые. От людей – одни сгоревшие фрагменты, а сервиз целый. Учительница везла дочери в подарок из краевого центра. И дождик, как заправский пожарный, все затушил. Грустное начало нашего восхождения. Лишь бы мать ничего не узнала, а то сразу сюда примчится.