Валентина Хасанова - Самый лучший мужчина

Мама совсем растерялась:

– Я думала, это парень просто помог вам донести багаж и жду, когда твой муж зайдет.

– Я же написала, что еду с мужем Рахматом.

Она принесла телеграмму, на ней написано:

«Приезжаю с мужем. Рахмат.»

Я рассмеялась и сказала, что на почту дала текст: «Приезжаю с мужем Рахматом.»

Мама мне отвечает:

– А я подумала, при чем здесь «рахмат», кому это Валя «спасибо» сказала.

После этого я подшучивала на Рахматом, что я вышла замуж за «спасибо», то есть просто так и в шутку спрашивала, почему он калым за меня не заплатил?

Как-то раз, Рахмат с сыном Зарифом возвращался из Ташкента на маршрутном такси Ташкет-Шымкент. Пассажиры были, в основном, узбеки, выходя из маршрутки, каждый благодарил водителя: «Рахмат».

Зарифу тогда было лет пять примерно, когда они вышли из маршрутки он спросил отца:

– Папа откуда тебя тут все знают?

Первые стихи, посвященные моему мужу, появились летом 1984 года в Томске, где мы с ним познакомились, стихи были слабенькие, неровные, я только начала писать первые рифмованные строки в своей жизни, которые нигде не печатала и никому не давала читать.

Сейчас, набравшись смелости, я могу их напечатать, мне уже неважно, что они несовершенны, я сейчас вижу разницу и горжусь тем, как я выросла за это время как поэтесса.

Позже я написала много стихов посвященных Рахмату, на протяжении всей совместной жизни он был моей музой.

Его друзья немного завидовали ему, подшучивали над ним: «бородатая муза, а нет, бородатая мужа», он смеялся и отшучивался, иногда ему становилось неловко от моих проявлений чувств открыто, пусть и в стихах. Рахмат был скромным и на мои комплименты в его адрес всегда старался отшутиться или скромно опускал глаза и замолкал. Если не знать его так, как знала я, можно было подумать, что они ему неприятны. Но я-то знала, что он ждал и моих комплиментов и даже моих стихов.

Я не знаю, бывают ли в жизни случайности, но мне кажется, что в ней все предопределено, даже наша встреча с Рахматом. Я как-то задумалась над этим и провела аналогию в жизненных перипетиях его и моей семьи и нашла много общего: наши прадеды имели высокий духовный сан и были потомками паломников.

Мой дедушка по маминой линии был пастором, и все мои предки тоже проповедовали христианскую религию.

У Рахмата прадед был особой касты – торяляр, как сказала мне мама Рахмата, это люди которых относят к святым, им поклоняются, они молитвами лечат людей.

Мой дедушка был пастором баптистской церкви, звали его Отто Готлибович Кнауэр, жил он в Мариуполе, у него был свой дом, на этой же улице жили все его братья с семьями, их было девять братьев. Моя бабушка говорила, что они все были очень богатые и зажиточные и репрессии начались в городе именно с их семей, сначала забрали мужчин в лагеря, где многих расстреляли. Потом их жен и детей сослали в Казахстан, а все имущество и дома конфисковало государство. Это было в августе 1941 года, когда был издан Указ о насильственном переселении поволжских немцев в Сибирь, Алтай и Казахстан.