Михаил Батурин - Свои планы у Господа. Сборник рассказов

И, резко развернувшись, Юля вышла. Алексей остался стоять перед закрытой дверью. Он мгновенно и прекрасно вспомнил тот Новый год на первом курсе, вспомнил даже сорт шоколада, который подарил Юльке. Обещал зайти? Обещал. Но, захмелев, уснул в объятия такой же пьяной толстой бабищи с четвёртого курса. А она, значит, сидела одна в соседнем здании, ждала и плакала… Да! Всё могло быть. Всё могло быть совсем по-другому…

Никуда он в тот день не поехал. Сначала сидел на подоконнике, допивая выдохшееся вино. Потом открыл вторую невостребованную ночью бутылку.

Погода за окном не добавляла оптимизма. Вместо вчерашнего буйства красок и сияния небес – серая хмарь, порывистый ветер, мелкий беспросветный дождь. Так часто бывает осенью.

После шампанского очередь дошла до мини-бара. Вперемешку вход пошли миньоны с водкой, бренди, виски, заливаемые баночками пива, фанты и колы.

Он валялся в джинсах на кровати, периодически проваливаясь в забытьё, и выплывал оттуда только по нужде и чтобы влить в себя порцию чего-нибудь алкогольного. Коллекционный арманьяк, приготовленный отпраздновать сделку, тоже («да, какого чёрта, какая разница, когда его пить!») был откупорен и стоял у кровати на расстоянии вытянутой руки.

Вечером его мощно полоскало…

…На следующее утро, очнувшись от дёрганого прерывистого сна, Алексей принял контрастный душ, тщательно выбрился и вычистил зубы. Вчерашнее возлияние ещё давало о себе знать. И хоть он больше суток ничего не ел, мысль о завтраке вызывала рвотные позывы. Но кофе выпить было надо.

Корицы в баре не оказалось. Капучино принесли с шоколадом: на белоснежной пенке крошки были насыпаны полосками, как у зебры. Слава богу, хоть белого преобладало.

«Ну, почему она не может умереть? Просто взять и тихонечко помереть, как и положено богообразной старушке. Тихо-мирно. Отпоём, похороним честь по чести. Зачем она живёт? Для чего? Какую пользу и кому она может принести? Или Господь Бог в очередной раз проверяет меня на прочность?», – сказать, что Тимур был раздражён, – ничего не сказать…

…Настроение рухнуло сразу, как только он посмотрел утром в окно на «обильные осадки в виде снега». Учитывая, что с вечера крепко приморозило, а сейчас всё завалило, и валить не переставало, «отличная» дорога была обеспечена. Командировка, ещё не начавшись, стала проблематичной.

«Может не ехать никуда?», – шальная мысль промелькнула в голове. Но ехать надо было. Через неделю в соседнем городе Асбесте должна быть открыта новая точка их сети супермаркетов: нужно вздрючить ещё раз как следует рабочих, провести ряд собеседований с будущими сотрудниками…

…И вот сейчас Тимур сидел за рулём своей «боевой» (всю Свердловскую область на ней исколесил) «Нивы», и, сквозь не прекращавшие работу дворники, всматривался в дорогу. А мыслями был в ином месте. С чего он вообще стал об этом думать? Тимур начал отматывать назад ленту памяти: данная мысль пришла в голову после этой, а эта возникла после той, а та – после… Он частенько так делал: сей метод позволял упорядочивать поток сознания, выстраивать логику своих мыслей и поступков, производить чёткий анализ.

Итак: он вышел из дома уже раздражённый непогодой и необходимостью ехать в Асбест, хоть дорога и была потенциально аховой. На стоянке Тимур очищал машину от снега с помощью щётки и скребка, и всё ещё размышлял: чтобы такое придумать для отмены поездки. «Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня!», – так учила его в детстве бабушка.

«Вот оно! Вот откуда я её вспомнил!», – отыскав начало в логической цепочке, Тимур удовлетворённо прихлопнул ладонями по рулю.

Дальше (после стоянки) всё шло по нарастающей: и раздражение, и мысли. Он выехал со двора, двинулся в сторону объездной, но упёрся в могучую пробку. Вероятно, ДТП. Пришлось разворачиваться и ехать более долгим маршрутом. И когда Тимур выбрался на трассу, он был вымотан ездой по городу до предела: на каждом пятом перекрёстке на аварийках стояли, раскорячившись, те, кто сегодня уже отъездился.

И ещё бабушка не выходила из головы!

Отца у Тимура не было. Поначалу он спрашивал о нём у матери, та отмалчивалась, а потом, с возрастом, ему стало без разницы. Мама же работала врачом в больнице: часто – в ночную смену, и ещё иногда брала дополнительные часы, чтобы не просто прокормить, но и одеть-обуть, и обучить сына. Воспитывала Тимура бабушка.