Михаил Батурин - Свои планы у Господа. Сборник рассказов

– Может быть, мы всё-таки тебя проводим?

– Катя, обсуждали уже! Долгие проводы – лишние слёзы. Да, и некогда мне будет с вами прощаться, я уже там командование принимаю. Всё! Пока!

Он забросил вещмешок за спину. Обернулся. Посмотрел в глаза сыну. Жене. Поклонился в пояс. И резко вышел за дверь. Остался только запах.

Коля опустился перед дверью на коленки, прижался к ней лбом и тихонько заплакал.

Мать не стала его успокаивать, она ушла в комнату, где, ссутулившись, села на диван и опустила руки, бессмысленно уставившись в одну точку.

«Кукушка» один раз прокуковала.

Алексей любил капучино именно с корицей. Пряность наполняла нежный напиток какими-то особенно приятными нотками, делала кофейную горчинку по-особенному благородной. Однако сердечка на белой молочной шапке он увидеть не ожидал: «Это какой-то московский изыск что ли? Я – мужчина, официант – мужик, бармен – мужик. Что за намёки?!».

Заселившись в номер и отобедав в ресторане при гостинице, Алексей решил выпить любимого напитка в баре возле ресепшена да придумать, чем заняться вечерком. Все дела – завтра. Сегодня можно выпить-закусить в ресторане, с кем-нибудь познакомиться-замутить. В прошлую командировку получилось очень даже удачно и приятно. Главное, чтобы она тоже была командировочной, а значит, в Москву соваться незачем, надо искать в баре или ресторане при гостинице.

– Алексей? Алёша?! Ты!

Пока он пялился на сердечко из корицы на молочной пенке да задумывал интрижку, перед ним остановилась девушка. Стояла, смотрела и улыбалась. Окликнутый, он вскинул взор и обомлел:

– Юля?! Ты? Здесь!

– Боже! Боже! Боже! Лёшечка, родной! – Она защебетала и, как бабочка, замахала ладошками от радости, а маленькая сумочка, словно маятник метронома, бешено закачалась на локтевом сгибе. – Как здорово! Вот так встреча!

– Привет! – Он встал стремительно. Обнялись. Поцеловались в щёчки. – Садись. Ты тоже поселилась в этой гостинице? Кофе будешь?

– Да, можно!

– Официант, ещё одну чашку, пожалуйста!

– Лёшка, я не верю своим глазам! Сколько ж лет мы не виделись? – Она была искренне рада видеть его. Глаза сияли, улыбка не сходила с её красивых алых губ.

– Дак, с окончания универа. Ты же осталась в Екатеринбурге, а я уехал домой – в Киров. Почитай лет десять прошло, – официант принес ещё одну чашку, и Алексей про себя с облегчением отметил, что и в ней было сердечко. Значит, так принято в этом заведении.

– Ну, классно! И ты в Кирове всё это время? Как там: утки всё также на пруду? Видел кого из наших? – Юля засыпала его вопросами. Её переполняли эмоции, это было видно.

– Утки? Да полным полно. Странно, что ты их вспомнила. Видел многих, весной была встреча выпускников. Тебя как раз вспоминали. Ты как здесь-то? В командировке?

– Да, ездила на собеседование. Зовут работать сюда. В «Вести» на утренние эфиры. Давно зовут. Я в своё время выиграла престижный конкурс – «Тэффи» называется (может, слышал?). Да муж против был. А сейчас вроде и сам в сторону Москвы смотрит, так что вот приезжала утрясать все нюансы.

– Круто, – Алексей был реально впечатлён таким карьерным успехом одноклассницы. – Значит, скоро тебя буду по телевизору смотреть?

– Ага, каждое утро!

– Слушай, а ты куда шла-то, когда меня увидела, – кофе был выпит, да и эмоциональность момента не давала покоя, на месте не сиделось.

– Погулять. Тут парк Измайловский под боком, водоём какой-то. Там ещё башенки деревянные из окна видно, что-то в стиле деревянного зодчества. В Москве такая чудесная золотая осень. Грех сидеть в номере. Да и день для меня супер эмоциональный. Всё получилось! Не могу сидеть на месте.

– Ну, так я с тобой! Там «Вернисаж», Покровский собор есть, а в парке – Серебряно-Виноградные пруды. Хороший у тебя вид из окна, а у меня – на метро. Если ты не против, конечно!

– Что ты, Алёша! Я, правда, так рада видеть тебя! Мне улетать завтра. Как здорово, что мы встретились.

– И я сегодня абсолютно свободен! Все дела тоже завтра. Так что позволь уж сопровождать!

Рассчитавшись с официантом, безмятежно щебеча, они вышли из гостиницы.

Судьбе было угодно так разместить на небе звёзды, чтобы эти два человека сегодня встретились. Они были знакомы всегда, всю свою жизнь. Вместе ходили в одну группу в детский садик, жили в соседних домах, играли в одном дворе. В школе в первом классе их усадили за одну парту и так они просидели восемь лет. Потом пришло взросление и созревание, а с ним и стеснение. Такая обычная и привычная Юлька стала вдруг предметом тайного воздыхания. А он – нет.