Леонид Канашин - Любовь и ярость Ключевской сопки

И он протянул цыганке руку. Она провела указательным пальцем по его ладони, как бы разглаживая линии, и сказала, что Семена ждет дальняя дорога. Семен усмехнулся: он и сам мог предсказать это любому здесь в аэропорту. Цыганка, однако, не смутилась и, продолжая вглядываться в его ладонь, сообщила, что ему нравится одна девушка-красавица, но между ними стоит один очень близкий ему человек. Семен невольно поискал глазами Олега и обнаружил, что друзей рядом нет. Вероятно, они смешались с толпой у стойки регистрации. Цыганка между тем попросила «позолотить ручку», чтобы она могла точнее рассказать про то, что будет. Семен достал из кармана несколько монет и положил себе на ладонь. Цыганка, глядя ему в глаза, начала быстро-быстро говорить что-то не совсем понятное. Из малосвязного потока слов Семен уловил, что этих денег недостаточно для верного предсказания. Он выгреб из карманов оставшуюся мелочь… Цыганка опять забормотала… Тут Семен на какое-то время отключился, а когда пришел в себя, обнаружил краешком сознания, что они находятся уже не в общем зале, а в каком-то пыльном закутке за газетным киоском, где их плотно окружают еще несколько цыганок и множество цыганят разного возраста. Семен услышал, что монеты не годятся, нужны бумажные деньги. У Семена во внутреннем нагрудном кармане лежали не только его личные деньги, но и довольно большая сумма, образованная в складчину для общих нужд группы. «Достану только одну купюру…» – подумал Семен, расстегивая куртку. В это время его и окликнул Малыш, показавшийся у входа в закуток.

Семен стряхнул оцепенение и сказал цыганке, что бумажных денег у него нет, что ему надо бежать, что он уже опаздывает на самолет. Лицо цыганки сразу стало злым и некрасивым, она ударила снизу по его ладони (монеты разлетелись веером, цыганята бросились их собирать) и осыпала Семена ругательствами и проклятиями. Последнее, что он услышал, было: «Чтоб у тебя эта рука отсохла!»

Теперь Семен в тревоге размышлял о том, что и когда может с ним случиться, чтобы его рука отсохла. И он представлял себе эту свою засохшую руку, похожую на надломленную, повисшую ветку больного дерева, и ему было очень неприятно.

Посадку объявили только утром, в половине десятого. Спустя час взлетели. Под крылом самолета в разрывах облачного покрывала сначала виднелись заснеженные змеевидные излучины замерзшего Амура, затем потянулись изборожденные трещинами ледяные поля Охотского моря, и лишь на исходе третьего часа полета показались наконец остроконечные хребты Камчатки. Еще немного, и взгляду открылась необъятная синяя гладь Тихого океана. Самолет, снижаясь и разворачиваясь, лег на крыло, опять появилась суша, и во всей своей красе предстала чаша Авачинской бухты с пестрой россыпью кораблей и белым городом, протянувшимся вдоль ее берегов.

От аэропорта Елизово до Авачинской бухты и Петропавловска-Камчатского около тридцати километров. Впрочем, камчатскую столицу планировалось посетить на обратном пути, после восхождения, поэтому сразу была сделана попытка, не задерживаясь в Елизово, улететь дальше, на север полуострова. Однако выяснилось, что самолет в Ключи (поселок, ближайший к Ключевской сопке) сегодня уже улетел, и, хотя он летает туда ежедневно, билетов на ближайшие дни нет, а есть только на 1 апреля. Потеря трех дней серьезно ломала планы, и красавчик Олег, включив обаяние, с шоколадкой в рукаве отправился на новые переговоры с кассиршей. Она вошла в положение и посулила обеспечить вылет как можно раньше, может, даже и завтра: бывает, что люди, купившие билеты, отказываются от полета… Для верности надо только купить билеты на 1 апреля. Тут же выяснилось, что с 1 апреля цена билетов повышается на треть. Делать нечего, пришлось купить эти дорогущие билеты.

Теперь оставалось только ждать завтрашнего утра и надеяться на лучшее. Чтобы убить время, решили оставить вещи в камере хранения и налегке съездить в Паратунку, знаменитую своими горячими источниками. Маршрутный автобус шел до Паратунки около часа. По обе стороны дороги тянулись леса и поля, щедро засыпанные снегом. Взгляд, брошенный вдаль, увязал в туманной пелене.

Место традиционного паломничества камчадалов и приезжего люда представляло собой небольшое природное озеро с горячей водой. Озеро было огорожено глухим забором во избежание дармового пользования природным добром. На берегу стояло деревянное строение для переодевания, к которому примыкал дощатый настил со ступенями, ведущими в воду. Входные билеты продавались в кассе при раздевалке. В кассу же посетителям предлагалось сдавать деньги и ценные вещи. Кассирша своим смугло-выразительным лицом и металлическими зубами живо напомнила Семену хабаровскую цыганку, которой он не дал завершить предсказание своей судьбы. К тому же кассирша имела на руках наколки явно тюремного происхождения. Семен заявил, что ни за что не доверит этой даме свои деньги и ценные вещи.