Дмитрий Барчук - Александрия-2

Декабрист тоже подлил себе чайку. Отхлебнув душистого отвара, он продолжил:

– А с богом у меня было другое общение. Твой же братец вот какое наказание для меня выдумал – лишил меня всякой связи с внешним миром. Из книг мне разрешалось читать только одну Библию. Я ее выучил наизусть. А потом даже развлечение придумал. Я же кроме русского знаю еще немецкий и французский, а из древних языков – еврейский, латинский и греческий. Вот и попросил своего старого боевого друга принести мне Библии на всех этих языках. Тем и коротал время, что сличал особенности перевода.

– Богослов, выходит, ты знатный, одна беда – в Бога не веруешь, – заметил старец.

– В него что верь, что не верь – один исход. Если он есть, то почему допускает такую несправедливость на земле! Пестель, Бестужев, Каховский, Рылеев и Муравьев-Апостол оказались на виселице. Больше ста человек – на каторге, тысячу солдат прогнали сквозь строй, а еще больше сослали на Кавказ. Виновник же всей этой кровавой вакханалии еще тридцать лет держал страну в страхе. Потопил в крови восстания в Польше и Венгрии. Всю Европу настроил против России. Французы с англичанами заодно воюют против русских! И где? В Крыму! На исконной русской земле. Когда такое было? В петербургских газетах пишут, что и перед Кронштадтом появился английский флот. Николай Павлович, говорят, даже наблюдал в телескоп перед смертью за их эскадрой. Каково же ему было умирать! В Томске слух прошел, что царь не смог вынести позора и отравился. Ты ему в наследство оставил мощную державу, а он превратил ее в колосса на глиняных ногах. Только тронь, сразу рассыплется.

Федор Кузьмич встал, подошел к печи и пощупал одежду: не высохла ли? Недовольно покачал головой и вернулся за стол.

– А ты еще на Бога ропщешь, Гавриил. Каждому воздастся по заслугам его. С царя за его деяния спрос особый.

– Слушай! – Батеньков схватил старца за рогожу. – Как ты думаешь, племянник-то твой, тезка, Александр II простит нам Сенатскую площадь и дозволит вернуться в Россию? Хоть я и люблю Сибирь, все ж хочется дожить оставшиеся дни в тепле. Помилует меня новый царь?

– Помилует, обязательно помилует, – успокоил гостя Федор Кузьмич, а потом пристально посмотрел ему в глаза и стал приговаривать усыпляющим голосом: – Ты устал, Гавриил. Очень устал. Твои глаза закрываются. Тебе хочется спать. Ты засыпаешь. Тебе снятся только хорошие сны. Ты молод и счастлив. Тебе хорошо. Очень хорошо. Ты спишь. Крепко спишь. А когда проснешься, то ничего не вспомнишь о нашем разговоре. Ты меня прежде никогда не знал. Я всего лишь бродяга, не помнящий родства. Федор Кузьмич. А теперь – спать! Спать! Спать!

Хромов забрал Батенькова на следующий день. Вид у ссыльного был нездоровый, и всю дорогу до Томска он дремал в санях.

О том, что произошло в избушке у старца, он ничего не помнил. Только удивлялся: почему у него шинель влажная?

С той поры сон у Гавриила Степановича восстановился, и он перестал гулять по ночам.

А через год император Александр II амнистировал оставшихся в живых декабристов, им было разрешено вернуться в Россию. Батеньков поселился в Калуге, где и умер осенью 1863 года.

Федор Кузьмич все-таки принял приглашение Хромова и в октябре 1858 года переехал на жительство в губернский Томск, где повстречался еще со многими интересными людьми.

Последнее слово Михаила Ланского Москва. Мещанский суд. ** апреля 2*** года

«Ваша честь, уважаемый суд, уважаемые присутствующие!

Я – патриот России, именно поэтому смотрю на происходящее вокруг нашего холдинга, моих партнеров и меня лично в первую очередь с точки зрения интересов и ценностей моей страны.

Давайте вспомним, как все началось. Почти два года назад в больнице арестовали моего друга Журавлева. Я остался в России после ареста Антона, хотя друзья и адвокаты мне категорически рекомендовали этого не делать. Я поступил так, потому что люблю Россию и верю в ее будущее как сильного и правового государства.

Хотя я сделал сознательный выбор – остался в стране и ни от кого не скрывался, полтора года назад вооруженные люди в масках меня арестовали. С тех пор держат под стражей, отказываясь выпустить под залог, под поручительство уважаемых граждан страны: выдающихся писателей, ученых, артистов, общественных деятелей.

Мое дело затеяли определенные влиятельные люди с целью забрать себе самую процветающую нефтяную компанию России, а точнее, доходы от ее финансовых потоков.