Антон Буслов - Президентская азбука

– Поэтому ты – это ты, Корбен, – согласилась Мифлуха. – Кстати, доктор, приглашаю вас на праздник.

– Праздник?! – хором удивились Карин и министр.

– Да. У нас будет праздник… обновления. Все министры должны доказать свою полезность. Кто не докажет, того расстреляем.

– Ха… – сказала Карин, – Много ты поймешь в полезности?.. Тебе скажут, что кто-то не покладая рук строгарировал балык – и много ты поймёшь о том, стоило ли этим вообще заниматься?.. Или вот министр спорта тебе скажет, что мариновал мясо для шашлыка – что будешь делать?

– Убью мерзавца!

– А если то же самое министр церемоний скажет?

– Награжу мерзавца!

– То-то же… Что б министр ни делал, никогда не поймёшь – к пользе это или ко вреду.

– Ладно… – смилостивилась Мифлуха, – Тогда просто буду увольнять. Дураков. У нас двадцать министров. Возьмем шляпу, сделаем там девять бумажек с крестом, остальные без креста. Кто вытянул с крестом – того уволим.

– Почему?

– А потому, что «дуракам и счастье». Коли повезло вытянуть с крестом, значит дураки.

– Но… позвольте… – вступился за коллег министр госбезопасности, – Если уволят, то какое уж тут счастье… Увольнять, выходит, надо тех, кто не вытянул…

– Хм… – Мифлуха задумалась, – а ты прав… Но если так… то надо снова увольнять тех, кто с крестом. А потом тех, кто без.

– Мифлуха, я не дам тебе распустить правительство… – сказала Карин строго.

– Давайте лучше премьер-министра сменим и это отпразднуем? – предложил министр госбезопасности.

– Давайте… а на кого?

– На Василия Варфаломеевича?.. – спросил доктор, и сам удивился своей смелости.

– Да хоть бы и на Василия. Варфаломеевича, – согласился министр.

– И что это за человек?.. – потребовала уточнить Мифлуха.

– Это… Это более чем человек. Он гениален, – заверил её министр.

– Как это?.. Что в нём такого гениального? Он гениальный художник?

– Ну… он рисует, да, ну… не то чтобы гениально, но рисует, – Корбен задумался. – Но он больше, чем художник, так как пишет стихи!

– То есть он гениальный поэт? – догадалась Мифлуха.

– Нет… стихи у него посредственные, но он всё же больше, чем поэт, потому что поёт.

– То есть он гениальный певец?

– Да не то чтобы гениальный, да ведь он всё же больше, чем певец, так как занимается наукой… – парировал министр.

– Гениально? – опять уточнила Мифлуха скептически.

– Умеренно… – согласился Корбен.

– Можешь не продолжать, я, кажется, поняла, почему этот тип более чем человек, – остановила министра госбезопасности Мифлуха. – Как раз из-за таких самородков, которых у нас в стране пруд пруди, толково гвоздь забить некому. Ну что, доктор, пойдёшь на праздник? Или, может, всё же меня вылечишь?

– А можно мне в туалет, – попросился доктор.

– Иди… Порхай пташкой, – легко согласилась Президент, – и скажи министрам, чтобы заходили. Коли вы против праздника, проведём всё по-будничному.

Через пару минут министры расселись за столами и посмотрели на больную с самого утра Мифлуху.

– Сперва – кадровый вопрос… Да, да – не хмурьтесь. Президентская монархия – это такая форма республики, при которой абсолютизм власти ничем разумным не ограничен, надо терпеть, – Мифлуха лениво обвела взглядом притихших министров.

– А неразумным – ограничен? – с сомнением спросила Карин, усевшаяся с министрами.

– Естественно. Не всякую глупость мы способны выдумать, по крайней мере, я. Они, – Мифлуха ещё раз осмотрела министров, – не уверена.

– Вот, ты, ты и ты, – Президент указала пальцем в зал, – уволены. А ты, и вон тот, – приговорены к расстрелу.

В наступившей тишине зала встала личная телохранительница Мифлухи Карин Пинк, которую Президент неосторожно приговорила к расстрелу. Все взгляды были прикованы к ней, и, выждав минутную паузу, Карин громогласно спросила:

– Чё?

– Ой, да ну тебя! Старая я стала, подслеповатая… не ты, конечно. Я же говорю: вон тот – в зелёном беретике вязанном. Да, да, с помпончиком. Иди сюда, лапуля. Страшно тебе?.. Не отвечай, вижу, что страшно. Это правильно… мы ж тебя сегодня расстреляем. Ну, чего ты плачешь, глупыш, все люди смертны. Кто-то раньше, кто-то позже. Ну, ну… ну не надо… Максимум, что я могу для тебя сделать – ты будешь расстрелян как герой, а не за растраты. Мы сочиним в твою честь песню, и всем правительством придём на твои похороны её петь! Забился в истерике… хм… странные вы, люди. Не понимаю я вас. Ладно, давайте быстренько, и это… уволенные, когда палачи закончат, унесите расстрелянных из зала. И давайте быстрее переходить к повестке дня..