Галина Асташина - Авантюристка. Или Большие тайны маленькой компании

– Понял, но не совсем. При чем тут я?

– Хочешь сказать, что тебе бабенка не нужна? Да? Ой-ой-ой! Разреши не поверить. Я знаю, что ты по Маринке сохнешь, но на ней жениться надо. Же-ни-ться! Просто так, за здорово живешь, у тебя ничего и никогда не получится. И не мечтай! Чудик, ты только на минуту представь, что у вас там трали-вали всякие. Что будет, если ее высокопоставленный отец узнает? Хана тебе! Он не посмотрит, что твой папик песенки сочиняет для всей страны. Быть тебе, знаешь где – вот-вот! – на Колыме. В этом вонючем Политбюро и не такие штуки придумывали, там шутников нет, там и не с такими фамилиями расправлялись за здорово живешь. Под этими небожителями все по струнке ходят, даже Комитет. Один звонок – и ты в психушке. Это в лучшем случае.

– Да, ладно тебе, Игорек, не пугай.

– А я и не пугаю. Просто мы с тобой еще молоды и сидеть не хотим! Ни за шахматами, ни в тюрьме, ни в психушке! – Очень довольный своей шуткой, Игорь загоготал.

– Подожди, подожди… а как ты представляешь наш, так сказать, общий интим? Сначала ты с ней, а я уже после, когда тебе надоест, так, что ли?

– Не торопись, Кир, жизнь покажет…

– А вдруг она, эта Таня, скандалить начнет, ментов вызовет, чего доброго? Или просто не захочет с нами спать, может, она вообще еще девственница?

– Вот святая простота! Балбес ты! Кто ж ее спрашивать-то будет? Захочет не захочет… девица не девица. Нет, Кир, не думаю. Что-то в ее глазах такое есть, именно женское. Нет, не девица. У нее и манеры все женские: кокетничает, глазками стреляет, на лице пуд косметики, юбчонка больно коротка, манера говорить. Даже если и девица – лиха беда начало. Все уговоры—разговоры возьму на себя. Если и они не помогут, коньячок есть, таблеточку можно подбросить клофелина. И куда она после этого денется? Так что, не дрейфь, Кир, все будет как надо. Сейчас подъедем к институту, – между прочим, она поступала в Институт железнодорожного транспорта, – встретим ее, сходим в какой-нибудь недорогой кабачок, покормим бывшую абитуриентку и будущую пассию. И ко мне, на Кутузовский. Да, я совсем забыл: если Нюша дома, скажем, что Таня, твоя дальняя родственница, нет, лучше сказать, что она твоя знакомая из другого города. Приехала, мол, на время, а у вас в доме ремонт, поэтому ты не можешь ее пригласить к себе. Правильно говорю? Или вместо ремонта придумай сам что хочешь.

– Нюша, ваша, кстати, прекрасно знает, что у нас никакого ремонта нет. И врать я не умею, – бурчал в ответ Кирилл.

– А за что я тебе плачу, Кир? Да еще баксами. Не умеешь врать – научим. Ладно-ладно, шучу. Поехали, время поджимает.

Безоблачное утро обещало хорошую, ясную погоду, но к полудню небо заволокли серые тяжелые тучи, и начал накрапывать мелкий дождь. Ежась от ветра и назойливых колючих капель, Таня стояла под навесом крыльца старинного здания, где располагалось институтское общежитие. Зонтик лежал в одной из спортивных сумок, на самом дне, но перерывать все содержимое, не хотелось. Очередной порыв ветра вымочил ее до нитки, она окоченела и начала злиться: босоножки предательски промокали, а Игорь опаздывал.

Комендант общежития, невзрачный мужичонка лет шестидесяти, сочувствовал девушкам, приехавшим издалека. Выдав несостоявшейся студентке паспорт, внимательно и оценивающе рассматривая Таню, он спросил ее: «Куда теперь? Домой?» – Таня молчала.– «Я, дочка, советую тебе домой ехать. Дом есть дом, стены греют. А в столицу теперь будешь на экскурсии приезжать. Не огорчайся, не всем в институтах учиться: я вот без диплома живу не тужу. Но это дело личное, может, на следующий год поступишь. Между прочим, если тебе переночевать негде будет, всякое ведь может случиться, не стесняйся, обращайся прямо ко мне. Я всегда здесь. Спросишь Федорыча, каждый подскажет, где меня найти. (Меня полностью Львом Федоровичем зовут, но можно и сокращенно, оно так проще.)

Я тебе койку выделю, но, предупреждаю, за деньги. Сама понимаешь, как я рискую: прописки у тебя нет, экзамены закончились, в новых списках института ты не значишься. Место на ночь – пять рублей. А жить будешь как в санатории: помыться, погладиться – полный набор удовольствий, но только до десяти утра, потом я все свое хозяйство запираю. Если захочешь остаться на несколько дней, то деньги вперед. – Федорыч ухмыльнулся и подмигнул Татьяне. – Да, сюда прошу без кавалеров, у меня с этим строго. Если надолго ко мне соберешься, я сам тебе кавалера найду. И денег с тебя не возьму – во как! Думай!»