Галина Асташина - Авантюристка. Или Большие тайны маленькой компании

Сверстники казались Тане пустыми, примитивными, с ними было скучно, неинтересно, а порой невыносимо тягостно. Обязательные школьные дисциплины ее мало интересовали, хотя она любила читать, читала все подряд, без разбору, без всякой системы. С годами многие из ее одноклассников уже успели сильно пристраститься к этиловому нектару, баловались табачком, а иногда и анашой, но эта беда, к счастью, Таню миновала: алкоголь вызывал тоску, безысходность и бессонницу, а от дыма у девочки очень сильно болела голова. Беда была в другом: постоянные, изматывающие, навязчивые до иступления, мысли не давали ей покоя. О них никто в поселке не догадывался, и меньше всего свою дочку знала ничего не подозревающая мать. А дело было в том, что матушка-природа наградила Таню складной фигурой, подарив ей тонкую талию, высокий бюст и длинные красивые ноги. Но, вероятно, устав от своих щедрот, природа забыла о лице. Лицо осталось жестким, порой злобным, невыразительным, маленькие глазки без ресниц и крупный нос завершал ее портрет. А вот зеркало неустанно напоминало об этом своей хозяйке. Напоминало и посмеивалось над ней.

Демоны обиды и злобы постоянно терзали Танину душу, портили характер, мысли о мщении всем и вся становились частыми, упорными, превратив жизнь девушки в сущий ад. Только сон облегчал терзания: один и тот же сон, повторяющийся в деталях, только он и приносил ей покой. Засыпая, она молила всех богов, всех чертей, всю нечистую силу и прочее отродье, чтобы они послали к ней этот единственный сон-избавитель:

Ночь. Поселок спит. Таня быстрым шагом добирается до старого черного, заброшенного дома на окраине. Этот дом давно превратился в старую заброшенную часовню с дурной славой. Многие утверждали, что видели своими глазами чертей и диавола, вылетающих из дверей этого проклятого дома.

Только одинокая бледная луна освещает к нему дорогу. Скорее, скорее! Надо успеть до полуночи. Процесс Справедливого решения всегда начинается ровно в полночь. Надо подниматься по рассохшимся, скрипучим ступенькам, это очень тяжело, дыхание перехватывает; осторожно, еще шаг, еще, осталось совсем немного…

В большом строгом кресле в изголовье стола всегда восседает Судья. На нем черная шелковая мантия, напудренный парик, в руках старинная книга «О причинах бедствий людских». Полночь. Час настал. Она слышит голос: «Над теми, которые преданы похоти, диавол взял власть. Чарами и прелестями своими вовлекают они неразумных и незрелых в его сети. Потому хуже других во сто крат погрязшие в мерзостях плотских. Наказание им только смерть.» Мрачные фигуры, сидящие за столом одобрительно кивают головами, покрытыми темными капюшонами, скрывающие лица монахов тайного Ордена Справедливости. Монахи кивают в такт строгим речам, встают и протягивают руки кверху: «Смерть блудницам! Смерть диаволицам! Смерть и только Смерть!» – жуткие призывы гулко разносятся по всему черному залу.

Одна за одной гаснут свечи, темнота сгущается, а в углу, около входа, начинает клубиться пар, в котором постепенно угадывается укутанная в белое фигура. Саван скрывает силуэт Старухи с длинной косой. В ее костлявых руках окровавленные, отрубленные головы паскудниц. С этих бледных голов медленно капает кровь. «Почему у них головы лысые?» – Думает Таня. – «Ах да, женские чары в волосах, так написано в фолианте. Судья знает всех казненных девиц поименно, называет каждую жертву. Все кончено. Очаровательные распутницы мертвы. Судья: Ее Величество Смерть довольна обильной жатвой, ибо сказано в Книге Книг: «…Нет гнева большего гнева самой мудрой женщины на свете».

Таня знает по именам всех казненных, всех – они же ее лучшие подруги. Подруги по школе. Самые симпатичные, с милыми личиками. Как славно! Еще несколько красавиц никогда не встанут на ее пути: они были в руках самой Смерти, а это значит быть беде – с ними обязательно что-нибудь случится.

Таню всегда тянуло к взрослым мужчинам. По вечерам, когда жители барака начинали медленно и тупо пьянеть, а у многих, наоборот, развязывались языки, она, затаив дыхание, слушала рассказы сидельцев о лагерной жизни. Иерархия тюремных каст, значения татуировок, завораживающие подробности жутких разборок между заключенными, подробности удовлетворения половых извращений – все это было ярко, необычно и гораздо интереснее всех романов на свете. Тихая, некрасивая, неприметная, она вертелась около пьяных мужиков, давно привыкнув и к отборной ругани, и к сальным подробностям тюремных баек. Убирая за бывшими лагерниками пустые бутылки, вынося полные банки окурков, она внимательно их слушала, слушала и запоминала все, все до мельчайших подробностей.