Аркадий Лапидус: Дырка от бублика 1. Байки о вкусной и здоровой жизни

– Вот что, ребятки, – уже не скрипя, а вполне нормально и буднично, да ещё и тёплым голосом наших покойных отцов сказал Бог. – Вы писали «Все права сохраняются за автором и Господом Богом»?

– Ну, – сказали мы.

– Баранки гну! – передразнил Бог. – Считайте, что я на правах соавтора прибрал рукописи и, как всё в этом мире, сделал это опосредованно, то есть через помойное ведро.

– А-а, – вздохнули мы облегчённо.

– Два! – опять передразнил Бог. – Можно подумать, что вы что-то поняли.

Мы переглянулись.

– Вернуть ничего нельзя. Таковы установленные мной законы и программы некоторых миров. И не смотрите на меня так. Закон божий – и для Бога закон. Иначе опять хаос и всё по новой. Вернуть рукописи я не могу, но быть им в новом варианте в конце концов. И не думайте, что я это делаю только для вас. Если бы не мой шкурный интерес, так бы вы меня и видели!

– Что за чушь? – вырвалось у двойника.

– Сами вы – чушь! – снова передразнил Бог. – Ни слуха ни ритма нет, а на скрипках наяривают. Сто слов на иврите выучить не в силах (иврит твою мать!), а вирши на земле израильской катают. Мозги куриные, а думают, что думают, и даже пытаются что-то понять. Диву даюсь, глядя на вас! Впрочем, это-то и подвинуло меня к вам. Похоже, что… А, ладно! Всё равно не поймёте…

– Да ты что? – возмущённо воскликнули мы. – С одной рюмки закосел?

– Ну вот, уже и тыкают, – покачал пятном Бог. – Разгильдяи! Беспредельщики! Да дай вам волю Божью – вы всю вселенную похерите. С вашим нищенско-хапальным мировоззрением, моё – моё и твоё тоже – моё, вам надо в тюрьме сидеть с цепью на ногах и в колодках, а не с Богом разговаривать. У меня тоже всё не чужое, но ведь не хапальное же, а родное!

– Что правда, то правда, – съязвил я. – В тюрьме самое место и время с тобой лясы точить.

– Убогие вы. От убогости и хамите, – так же спокойно и по-отечески сказал Бог. – Скажите спасибо, что вы не там. Когда без меня свои шедевры царапали, тюрьма по вам плакала горючими слезами. Слава мне и программе: мы вовремя подключились.

– Ну, спасибо, братан! То есть, извини, – пахан! – съязвил теперь уже двойник. – Как после этого не любить тебя!

– Вот и любите, авторы хреновы. Что вы там наворотили? Кто вам позволил лезть в святая святых? – уже совсем дружелюбно и даже как-то радостно сказал Бог.

– А это ты у себя спроси, – опять съязвил я. – Я, например, когда писал, иногда сам не понимал, откуда что берётся, зачем и про что. Да и близнец вон кивает.

– Мда… – хмыкнул Бог. – Ну, ладно. Чёрт с вами! Тьфу! То есть я, конечно, с вами, что, в общем-то, для вас одно и то же.

Мы снова переглянулись.

– Вы далеко не ум, совершенство и средоточие вселенной, хотя, безусловно, часть её. Так?

– Так, – согласились мы. – Ну вот. Отсюда и получается, что если некоторые, особенно нахальные, думают, что поймали меня за бороду, которой в действительности нет, не было и никогда не будет, и, находясь в наркотической нирване, могут без конца и предела дёргать из неё волшебные волоски, то это скорее печально, чем преступно. Согласны?

– Ещё бы! – так же в голос выпалили мы.

– Вот и мотайте на ус, раз согласны. Нелегко понять чужую кровь: я ненавижу читающих бездельников! Читаем «Отче наш» – и поехали! И на всякий случай запомните, что молитва действует как транспортное средство только после непосредственного контакта со мной.

– Куда поехали-то? – изумились мы.

– Туда! Во время действия. Будете сами материализовывать (не без моего участия, конечно!) из киноленты вашей памяти новую реальность в реальности, уже состоявшейся по вашей вчерашней писанине. Ну что глазами лупаете, мыслители? Каждое мгновение вашей жизни и всё, что вас окружало в это мгновение, – в вас. Всё фиксируется и складируется. Всё! Конечно, вы ещё не научились воспроизводить и материализовывать всё, что в памяти, но какие ваши годы! Время назад – плёвое дело! Реальность состоялась и улетает во все стороны, как свет звезды. Двигаемся по лучу времени в обратную сторону и попадаем в любую точку пространства прошлого. И это только один из вариантов. Ну-ка, напрягите свои куцые мозги. Вспоминайте пролог. Работайте, работайте!

– Пожалуйста, – начал я обиженно. – Не такие уж мы и куцые. Шёл тысяча девятьсот восьмидесятый год от рождества Христова. Закат псевдосоциализма знаменовался пышным фейерверком московской Олимпиады и похоронами.

– Конечно, перед смертью все равны, но перед жизнью – совсем другое дело, – подхватил двойник. – Что значит наша кончина по сравнению с кончиной Этого… или Того… или даже Самого?..