Виктория Чуйкова - Плата за любовь. Роман

– Великобританский!

– Утешает. – пальцы быстро забегали по клавиатуре. Дэн, младший сын Жана, главы рода бессмертных, профессор медицины, был самым непредсказуемым весельчаком. Неким балагуром и выдумщиком на милые шутки. Несмотря на то, что внешне он выглядел на двадцать пять-двадцать семь, все, даже его сверстники по возрасту, естественно принимали его за молодого парня, но прислушивались к мнению и верили беспрекословно, в поставленный, после быстрого осмотра, диагноз. Евгения постоянно забывала, из какого он рода и сколько лет у него за плечами и пыталась строить его. Дэн погрузился в инет и чем дольше он листал виртуальные страницы, тем взрослее становилось его лицо.

– Что тебя утешает? – поинтересовалась Ев.

– Что не наш!

– Дэн, не притворяйся! – поднялась и, подойдя к столу, прежде чем обойти его, еще раз внимательно глянула в лицо мужа. Дэн был серьезен, как никогда и не собирался отмахнуться очередной шуточкой:

– И не думаю! Говоришь, я продал картину? – Дэн выискивал новости нужного числа. – Дорогая, поверь, мне это не надо! Какого числа? Ага! Вот нашел – Соттбис…. Да!

– Что да?! – Ев торопила, теребя его за плечо, видя, как он повторно начал читать информационный текст.

– Почему книжный двор? – раздумывал Дэн. – А не Кристи? Не так бы было обидно, все-таки предметы роскоши знаменитых семей!

– Дэн! Ты решил мне преподать история аукционов?! Поясни, в конце концов, или я взорвусь!

– Милая! Если бы я выставил хоть один твой портрет, то во Франции, прости, предпочитаю «Друо». Признаюсь честно, продажа меня не просто заинтересовала, это событие завело, нет – меня возмутило! Имя мое, я его носил какое-то время, но как? Где же здесь фото лотов?! – И он побелел, увидев свое полотно. – Ев! Этого не может быть! – Дэн с таким непониманием, смешанным с ужасом, смотрел на жену, что Ев захотелось его прижать к себе и успокаивать, как ребенка. – Я написал ее еще в детстве. Правда! Мне было тогда лет семь, не больше. Дед с Ольгой эту картину долго опекали, повесив в собственной гостиной. Наверное, гордились. А потом война… Это первый портрет! – у него появились слезы, искренние, растроганные.

– И что? – уже спокойно сказала Ев, сев ему на колено, целуя в щеку, а второй рукой гладя по плечу.

– Понимаешь, первый! Я думал – потерян, сгорел, да все что угодно. Так за сколько, говоришь, его продали? – Дэн растрогался и отвернулся. Настолько болезненной оказалась информация.

– Пятьдесят тысяч евро.

– Ну, это они шутят. – всхлипнул, фыркнул и расправив плечи, сжав кулак, ударил им по столу.

– Дэн! Если все, так как ты говоришь, и ты не в курсе, то кто?

– А вот это я обязательно узнаю! – поцеловав ее в щеку, пересадил на стул, пошел к двери.

– Ты куда? – не поняла Ев.

– К отцу и Эду! – оглянулся и увидел, что жена сидит с широко открытыми глазами, полными влаги и вот-вот разревется:

– А я? – сдерживая рвущуюся обиду, проговорила она дрожащим голосом. Дэн открыл объятья:

– Чего сидишь? Видишь, я злюсь, от этого плохо соображаю! – крикнув Эда, направились на этаж родителей. – Отец! – Дэна распирало, он еще издали позвал отца, прокричав с последних ступеней. По тому, как он твердо клал ладонь на поручень, и решительно ступал, Ев поняла – будет действовать радикально и доведет до конца.

– Только не говорите, что у нас аврал! – Жан открыл дверь и отошел, пропуская всех к себе.

– Нет! – категорически завил Дэн, Эд пожал плечами, поясняя, что не в курсе собрания. – Слава Богу, аврала нет! Есть нечто новое. Мою «Мечту» кто-то продал!

– «Мечту?» – брови Жанна взметнулись в удивлении, он не переспросил какую, он сразу сообразил.

– Да! – Дэн кивнул и утвердительно добавил. – Помнишь первый портрет написанный мною?

– «Девушку в голубом»?! – переспросил Жан, хотя уже прекрасно понял, о чем идет речь.

– Её!

– И я помню его, – сообщил Эдгар и добавил: – Ник тогда еще прослезился. Но…

– Могу открыть? – Дэн показал на компьютер отца и, не дожидаясь разрешения, открыл нужную страницу. – Почитайте и посмотрите! – он отошел к окну, заложив руки за спину, стоял и нервно притопывал носком правой ноги.

– Это же Ев! – воскликнул Эд, увидев фото картины с аукциона.

– Скорее, моя пробабушка. – заглянула мужу через плечо Виен, привлеченная шумом. – У меня где-то была ее маленькая фотография, на фаянсе, прическа, платье. Но, на Ев похожа, очень. Дэн! Ты выставляешься?

– В том-то и дело, что нет! – возбужденный голос, чересчур резкие взмахи рук, все говорило о накале его настроения. – Ее украли!