Дмитрий Дудкевич - В космосе ветер… Непериодический литературный журнал

– Да. Как бы тебе объяснить. Сюда теперь идёт поезд.

– Поезд?

– Представь себе огромную машину, которая двигается по рельсам.

– Но как она движется по горам?

– О, это совсем просто. Они прорыли тоннель для этих машин, так что теперь поезда несутся прямо под горой и вылезают на свет в пригороде.

– Не может этого быть! – на распев произнёс призрак. Он явно был в восхищении. – Может, жаль, что я не оставил наследников.

– Думаю, они нашлись сами, как только ты склеил ласты.

– Совершенно верно, – Луиджи Соррентино снова посмурнел. И даже призрак его стал каким-то менее прозрачным. – Ладно. Я хочу рассказать тебе историю моей жизни, а если точнее, моей смерти.

В этот момент зазвонил телефон.

– Это что такое? – встрепенулся призрак.

– Это телефон. А, не спрашивай, я всё равно не смогу объяснить.

– Я могу продолжать? – Луиджи, кажется, начал раздражаться.

– К сожалению, пока нет. Я должен ответить.

Призрак совсем как живой человек из мяса и крови бесплотно плюнул на пол и удалился к окну, полюбоваться видом.

– Эй, не спишь? – спросил меня голос по ту сторону. Это была моя подружка.

– Нет, не сплю. Веду задушевные разговоры с призраками, – бодро отозвался я.

– И я, – сказала подруга, – с призраками наших прошлых жизней. Ты всё ещё не хочешь ко мне?

– Нет. Надо поговорить с призраком.

– Можешь не класть трубку? Я тоже хочу поговорить, и в отличие от него, я ещё жива.

– Конечно.

Я видел, как Луиджи недовольно покачал головой, хотя слушал во все уши. Ему явно было в новинку, что можно общаться на расстоянии посредством проводов. Он внимательно изучил аппарат, почёсывая свою призрачную бороду, но в итоге завис возле меня, по всей видимости, плюнув на попытки понять изменившийся мир.

– Можешь меня не слушать, – пробормотала подруга. – Мне просто надо поговорить. Хорошо?

– Говори, – я это сказал обоим моим собеседникам, и оба правильно поняли моё сообщение.

– Мне очень нравится моя жизнь, – сказала подруга, – у меня есть всё, что я могла желать годы назад. Счастливый брак, ребёнок, Альфа-Ромео с автоматической коробкой передач, пятнадцатого года – немного битая, но у кого тут машины без вмятин? В этой стране считается, что жизнь удалась, когда у тебя есть все эти приметы успеха. Они не стремятся к миллионам, не испытывают потребности стать лучше других. Помнишь, как в молодости мы даже в собственной компании всё время с кем-то конкурировали, выставляли себя напоказ? А здесь мне не нужно об этом думать ни минуты.

Я промычал что-то нечленораздельное. Я и сам уже давно не стремлюсь кому-то что-то доказывать, наверное, потому и остался один.

Пока подруга болтала, Луиджи склонился надо мной и постепенно начал развивать собственный сюжет.

– Я хочу рассказать тебе, смертный, о том, как я превратился в проклятую душу, что скитается без толку по этому миру. Возможно, ты извлечёшь из моего рассказа урок, а если прислушаешься, узнаешь способ обогатиться, потому что в самом конце я расскажу тебе, как найти все мои сбережения. Их до сих пор никто не раскопал, и они хранятся в никому не известном месте. Я приведу тебя к ним.

Я кивнул.

– Многие годы я живу с ощущением, что половина меня где-то застряла, а вторая ждёт её и грустит по ней. И в этом чёртовом Сорренто она сделала привал. Пусть сестричка нагонит, пусть отдышится после бега, а потом они, взявшись за руки, побредут дальше, на самый край мира, чтобы там понять что-то, чего по отдельности понять так и не смогли. Но только это иллюзия. Моя потерявшаяся половина где-то далеко, и никаким образом её сюда не притащить, как ни старайся.

Моя подруга очень любила огромные развёрнутые метафоры, за что её иногда называли Горацием. Правда, в прошлой жизни. Гораций в юбке – эта кличка ей очень подходила, потому что даже в лютые морозы она надевала юбки, почитая за правило оголять ноги всегда, когда это возможно.

Одной рукой я достал из пачки Мальборо сигарету и закурил, пытаясь хотя бы частью сознания цепляться за хитросплетения обеих историй.

– Мне принадлежало огромное поместье – чего там только ни было: и небольшая усадьба, и лимонный сад, который я своими руками возделывал почти десять лет, и беседка над склоном. Всё это было моим, а я был его, и растворялся в этом постоянстве, как растворяется любовник в отношениях с другим человеком, как растворяется в стакане вина яд, который убивает невнимательного друга, пришедшего в гости к злоумышленнику.