Сергей Тюленев - Коробочка бенто

А потом он поднял лук, вправил в него стрелу и запустил ее ввысь. «Тьюить!» – воскликнула тетива. «Прхххх,» – ответила ей свечой взвившаяся стрела. И, простившись с луком и лучником, стрела пустилась в путь, который в конце концов приведет ее аж в три-девятое царство-государство, где-то на севере.

А наш витязь, предусмотрительно сняв золотое кольцо с безымянного пальца и спрятав его в свой боковой карман-колчан к стрелам, через полчаса, лишь наскоро перекусив чем натура послала (как то: двумя авокадо, стрясеннными с известного читателю дерева; диким кабанчиком, на охоту за которым были употреблены еще две стрелы, а на приготовление – вязанка засохших лиан и ворох бурых листьев нижнего яруса деревьев, из которых в безопасном для проведения пикников месте на песке у реки был разложен костер; да двумя сладкими картофелинами, испеченными в золе), – наш витязь, зычно икнув, пустится вслед за стрелой на поиски суженой…

Вмешательство первое

Извините, вмешаюсь. Я вот вам рассказывал про наш обед и про то, как бы хорошо было вывести формулу его временных рамок. Вопрос этот меня живо занимает: люблю внести порядок в хаос жизни.

Вначале, когда мне только сказали, в какое время у нас обед, я не мог запомнить 12, 17, 32, 49. Ставил будильник на телефоне. Бессвязный набор чисел. А когда вывел свою маленькую формулочку, все стало легко и просто, будто в сгустившихся сумерках вдруг выглянул светлый рог луны.

Итак, можно посмотреть иначе: 12> 1 +2 = 3, так мы получаем первую цифру общего количества минут перерыва, а 2-я цифра – это 2-я цифра часа, в который обед проходил: 1 2 . Так получаем 32. Потом просто складываем минуты начала перерыва 17 и 32 и получаем 49, минуту конца перерыва.

Пока, чтобы вывести эти формулы, надо запоминать цифру 7 в начальном числе расчетов 17, в то время как 12 запомнить легко: просто начинай считать: ити хитоцу (1), ни футацу (2), это естественным порядком выводит нас на сан мицу (3), что дает нам первую цифру количества минут перерыва; чтобы получить вторую, возвращаемся назад на 1 ход: ни футацу (1, 2, 3, 2 ), получаем сан-ни (32). А вот как выйти на сити нанацу (7) естественным путем, без того, чтобы надо было что-то запоминать? Я все еще думаю… Есть, конечно, кое-какие идеи: 1 +2 +3 дает року муцу (6), а сделай мы еще один ход (1) и получим искомую сити нанацу (7). Может, так? Неплохо, но все-таки шестерка здесь какая-то лишняя. Хочется чего-нибудь поэлегантней, покрасивее… Ну-да ведь жизнь продолжается – думаем дальше!

Предсмертная записка

Это была звезда. Свинья-звезда. То есть звезда, которая была свиньей. Возможно, она была звезда, которая стала свиньей. По крайней мере, к тому времени, когда она попала к нам в вольер, она была уже вполне сформировавшейся звездой-свиньей.

Это была не звезда в смысле – полная света, источник света. Даже подумать так значило бы впасть в детскую наивность и ложную романтизированность, продемонстрировать полное отсутствие понимания того, как устроен реальный мир.

Это была звезда в смысле – то, что видит, знает и любит толпа. И вот эта звезда может себе позволить быть свиньей с той же толпой – в целом или отдельными ее представителями. С толпой, которая видит, знает и любит то, на что ей указали как на звезду, ведь это не она сама, не толпа увидела звезду, узнала звезду и полюбила звезду. И звезда это знала, и потому позволяла себе быть свиньей.

Мы в лаборатории как раз занимались этим феноменом и пристально наблюдали за новоявленной supernov’ой, задаваясь вопросом: зачем ?

Не – зачем толпе нужна звезда, которая была свиньей, и к ней, толпе, прежде всего? В конце концов толпе нужны звезды – Моцарты ли, Сальери, хоть кто-нибудь, – так солдатам нужны генералы.

Не – зачем толпе нужна свинья? В конце концов в каждой свинье есть звездная пыль, по меткому выраженью Карла Сагана, – а в этой, может, пыли было много, во всяком случае побольше, чем в свиньях поменьше, и потому, если поставить ее у окна напротив солнца (звезды – которая в смысле «полная света»), лоснилась бы эта свинья ярче других живых тварей.