А затем распахнула глаза. И радостно улыбнулась, разглядев постороннюю обстановку. Удача снова на моей стороне. Поднявшись с колен, я наткнулась взглядом на большую кровать. Вернее на того, кто на ней лежал. И задержала дыхание…
Макс.
У меня получилось.
Он спал на боку. Его рука покоилась на подушке, которую он прижимал к себе, что напомнило мне, как когда-то эти сильные руки держали в крепком объятии меня. Лицо его было безмятежно. И, боже, мое сердце застучало быстрее от осознания того, какой передо мной был красивый парень. Темные пушистые ресницы трепетали, а полные губы ворошили сногсшибательные воспоминания. Они так и звали коснуться их. Я почувствовала, как любовь разрастается во мне с новой силой, подобно растению, вкусившему живую воду после долгой засухи.
Но тут в памяти возник его ледяной ненавидящий взгляд, адресованный мне, и сердце защемило от боли. Повезло, что он спит, и я имею возможность просто смотреть на него, вбирать его образ, складывая изящную мозаику восхитительного портрета в потаенном уголке своей души. Когда Макс откроет глаза и заметит меня, я увижу то же презрительное выражение лица, с которым он, оскорбленный, выставил меня за дверь в прошлый раз. Конечно, есть вероятность, что он остыл, ведь по земным меркам прошло уже четыре с половиной месяца.
Я осторожно подобралась к нему – и вот он уже на расстоянии вытянутой руки. Оказавшись так близко, я еле сдерживалась, чтобы не коснуться его. Страх разбудить или волнительное наслаждение от близости любимого – точно не сказала бы, что из этого заставило меня дышать так прерывисто.
Внезапно рука Макса, откинув подушку, медленно двинулась в мою сторону, скользя по темной простыне и завораживая своим действием. Глаза его оставались закрытыми, а ритм дыхания – ровным, и я была уверена, что он все еще спал. Тем удивительнее казалось, когда его пальцы сомкнулись на моем запястье и потянули за собой, увлекая, таким образом, и все тело. Прижав мою ладонь к своей груди, Макс положил руку мне на затылок и, надавливая, придвинул голову к своему лицу вплотную так, что наши глаза оказались на одном уровне. Затем его рука переместилась на мою талию, и он повторил маневр. Теперь наши тела соприкасались.
Я так скучала по его объятиям, что, очутившись совсем рядом, словно окаменела, опасаясь потревожить и спугнуть этот момент. Свечение вокруг него разрасталось алым пламенем.
И тогда он открыл глаза, а я снова забыла, как дышать.
Самый потрясающий потемневший синий взгляд с расширенными до предела черными зрачками остановился на мне. Несколько долгих секунд мы молчали. Я, внутренне съежившись, пыталась уловить хоть какие-то отголоски уничижительных эмоций, но он просто смотрел на меня, лишая дара речи и путая мысли. Я сжалась, словно испуганный зверек, ожидая приговора хищника, загнавшего меня в угол.
Но в следующую секунду Макс уже впился в мои губы жадным поцелуем, терзая их, будто пытаясь вобрать в себя без остатка, стереть эту часть с моего лица. Это казалось неожиданным, потому что до сего момента, он всегда был только нежным. И такого Макса я тоже познавала с удовольствием и интересом, отдавая всю себя с не меньшим рвением, что и раньше. Я ощутила, как наши энергетические потоки схлестнулись, соединяясь в одно свечение, как две реки неизбежно сливаются в одном устье. Он перевернулся, подмяв меня вниз, а сам навис надо мной. Его челка щекотала мне лоб, вызывая улыбку на горящих от безжалостных поцелуев губах. Мое тело отвечало жаром, нещадно прокатывающимся по всем его частям и отдаваясь блаженной дрожью.
Я действительно почувствовала всполохи силы, разрядами снующей между нами, расходясь гедонической пульсацией. Такую невероятную всепоглощающую эйфорию от прикосновений я не испытывала еще никогда.
Кажется, Макса охватили те же ощущения, потому что он на миг остановился, тяжело дыша и вглядываясь в мои глаза с чуть ошарашенным выражением лица.
«Я тоже чувствую это», – послала я ему мысль, опасаясь нарушить сказанным вслух словом наше единство.
После секундного колебания он вновь прильнул ко мне, возвращая в мир сказочных фантазий и абсолютного счастья.
Я лежала на боку, спину окутывало тепло Макса, продолжавшего хранить молчание. Я не могла прийти в себя от всеохватывающего многообразия гаммы чувств, в плену которых только что находилась. Произошло нечто нереальное и из ряда вон выходящее. И раньше я любила Макса больше собственной жизни, но теперь я по-настоящему чувствовала его, ощущала частью себя. Что-то будто переключилось во мне, вызывая физическую боль даже от мысли, что я скоро буду далеко от него.
Читать дальше