Наталья Гандзюк - Зима

Игорь, как и Гуля, работал в театре и, как и Гуля, не был актёром. Гуля вела спектакли: готовила площадку, давала звонки, выкидывала актёров на сцену, следила за гримёрами, осветителями, звуковиками, то есть руководила большим муравейником, имя которому – театр. Игорь же работал монтировщиком, но недавно его перевели в реквизиторы. Он был предан театру, он его любил. Он чуть-чуть не дотянул, не окончил режиссёрский курс в высшей школе. Заболела мать, надо было работать и выхаживать её. В своей жизнион как будто всё время пытался впрыгнуть в отходящий поезд, но чуть не успевал и оставался стоять на опустевшейплатформе. От него часто пахло вином, он был худ и сутул, но глаза, удивительно умные и живые, выдавали в нём человека, наделённого талантом, а талант, как говорится, не пропьёшь. Гуля это поняла с первой встречи. Они вместе ехали в метро. Она – из своего, а он – из своего театра. Она поздоровалась, ибо узнала соседа сверху. Они разговорились. Её решение, что будет скучно, нечего и не о чем, сразу отменилось. А потом произошло чудо – стало легко. Но от станции к стации удивление её нарастало. Во-первых, было интересно. Во-вторых, она вдруг почувствовала себя умной женщиной, чего с ней не было никогда в жизни. В-третьих, всё показалось ей смешным. Её не интересовала его внешность, достаток и здоровье. Если можно так сказать, само воплощённое вдохновение сидело перед ней. Что-то в ней удваивалось, а то и утраивалось, во всяком случае, её безумие возрастало даже вчетверо. Рядом с Игорем не требовался даже мотоцикл. И периодически она искала этого человека, шла на запах, хотела выжить, но когда она находила его восхищённые глаза, то успокаивалась и искала его руку. У него была тёплая, чуть шершавая рука. Они болтали без умолку, рассказывали театральные сплетни, смеялись, травили анекдоты и были безнадёжно счастливы. Как можно быть счастливым, не имея надежды?

– Я не люблю мужчин. Не в этом смысле. Я не люблю писать мужчин! Они меня не вдохновляют. Женщины – другое дело! Женщины… Я их завлекаю, они мне позируют, а я их развлекаю! Я им пою, читаю стихи, кормлю фруктами, пою чаем, что-то спрашиваю, шучу. Они смеются! Отвечают невпопад, что-то мне рассказывают или сидят надувшись. Как можно не любить женщин? Посмотрите, какая линия спины, шеи, бёдер, какие у них кисти рук, как они поворачивают голову и смотрят! Вслушайтесь в звуки их голосов! Какая музыка! Какая музыка! Я не люблю мужчин потому, что они мне завидуют. Не смейтесь, правда. Я – счастливый, пишу ежедневно, ко мне приходят женщины, одна красивее другой. Моим рукам помогают краски, свет, а в основном– природа! Это она шепчет мне: «Напиши её так, а не иначе, добавь золота в волосы, сделай их лёгкими, сделай кожу тёплой и прозрачной, такой, чтобы хотелось к ней прикоснуться. Сделай её живей, чем она есть! Обнаружь в ней сокровище!» Боже, что это за работа! Недаром мне завидуют. А вы? Завидуете? Ну вот, я же говорил. А мужчины почти все норовят ухватить, взять себе, сказать «моё». Они все агрессивны, а если они не агрессивны, то это не мужчины.

Как можно что-то сделать незаметно? Незаметно изменить, незаметно предать, незаметно украсть? Улыбаться другому, а самому носить за пазухой камень. Быть «примерным» мужем или женой, а самому презирать другого. В нас так силён инстинкт охотника! Мы можем не есть грибы, но мы будем их собирать! Нам хочется ту или иную игрушку, но когда мы получаем её, мы сразу теряем к ней интерес. Человек во все времена был одинаков. Неужели ничего не поменялось? Неужели?

Однажды Гуля осталась у Игоря на ночь. Коля принял ситуацию, стиснув зубы, и ничего не сказал Гуле, которая пришла только утром. Он сварил кофе себе и ей, молча выпил, чмокнул её в нос и уехал на работу. Это «спокойствие» дорого ему стоило. Руки не слушались, ему пришлось припарковаться и поехать в метро. В вагоне кто-то разлил масло, и пахло семечками. Болела душа, но где, в каком месте она болела? Скользили на масле, но никто не упал, пассажирам было даже весело.

Рано или поздно человек оказывается в одиночестве с самим собой и своими вопросами. В полной пустоте, которая, возможно, и есть истина? Хочу ли я долго жить? Жить в пустоте. Могу ли вообще сделать кого-то счастливым, если сам… Зачем я? Существуют ли варианты выхода из таких… ситуаций? Расстаться? Простить и идти дальше? Пересмотреть свою жизнь? Не выдавать себя. Простить. Ничего страшного не произошло… Болело сердце.

– Мужчина, что с вами? Вам помочь? – кто-то уже поддерживал его под локоть.