Владимир Трофимов - От «истины» к истине

Марина слегла в один день. Это была ангина и не ангина, что-то эндокринное и не оно – словом, какая-то непонятная хворь, сумевшая уложить мою энергичную жену на обе лопатки сразу. Единственное, что она могла делать в таком состоянии без неприятных ощущений, – лежать. И представьте себе, к ней вернулись ощущения юности, когда она запоем читала разные книги. Больная с головой окунулась в романтические повествования, проглатывая их одно за другим.

Приходя домой, я неизменно заставал Марину переполненной впечатлениями от прочитанного. Она как будто навёрстывала упущенное за годы напряжённой работы.

Но в один из таких дней я встретил Марину непривычно задумчивой. Присев на край дивана, всмотрелся в её чувствительные глаза и увидел в них грусть.

Марина глубоко вздохнула.

– Я вспомнила тот день, когда ты позвонил и сказал, что остаёшься со своей семьёй.

– Почему именно тот? Тебя что-то беспокоит? – мне не хотелось говорить на эту тему.

– Нет, всё хорошо, просто я попыталась вернуть свои ощущения. Захотелось заново прожить тот день. Может быть, для того, чтобы больше по этому поводу не переживать. Ведь после твоего звонка для меня наступил полный провал. Этот звонок, а вернее, твоя фраза тем тоном: «Я сделал выбор…» – была словно удар в сердце. Всё вокруг меня как бы исчезло. Я ничего не чувствовала. Состояние статуи. Но что интересно: я двигалась к свету и свободе – оказывается, к балкону. Из этого состояния меня вывел знакомый, которого сам Бог прислал к нам в гости именно в тот день и именно в ту минуту. Его несуразная фраза: «Марина, заварить тебе чай?» и вывела меня из жуткого состояния. Словно пробка от шампанского, выпущенная с ускорением, я вернулась к жизни. Вот тогда и были слёзы, а потом наступило состояние покоя. Но покоя внешнего. Душа плакала и рыдала. Рана, которая появилась там, где должно быть сердце, была глубокой и незаживающей. Я потеряла друга – и это было самым тяжёлым для меня. Помнишь мои слова: «Забудь, что у тебя есть я и ребёнок!»? Я отрезала по живому. Но это было единственно правильное решение.

Было тяжело все эти годы, но мы с сыном росли. И наступило время, когда я прозрела. Это было состояние человека, которого долго держали под водой, и в самый критический момент он всплыл, увидел небо, вдохнул полной грудью свежего воздуха. Словно ласковый луч света открыл передо мной огромное всеобъемлющее пространство счастья. Я поняла главное в жизни: Я ЛЮБЛЮ!!! И никто не может мне этого запретить, никто не может украсть или отобрать это чувство у меня. Оно во мне, как дитя, которое мать носит под сердцем и от этого как бы светится изнутри. Я стала свободна и счастлива. Ничто не могло омрачить моё состояние – ни сознание того, что мой любимый где-то далеко, ни то, что он с другой. Ничто! Ведь это не главное.

Мои крылья расправились, и судьба круто изменилась к лучшему. Я чувствовала, что люблю, и этого было достаточно, чтобы жить. Мой выбор был верным, а твой…? Каждый выбирает сам свой путь в жизни.

Глаза Марины блестели от возбуждения.

– Ты меня понимаешь?

Я погладил её мягкие волосы. Волна чувств нахлынула изнутри и растеклась по всему телу. Тёплые нежные руки прикоснулись к моим. Мы обнялись…

…За окном давно сгустились сумерки. Отдельные звуки улицы не нарушали тишины и покоя нашего дома. Такие минуты мы очень ценили. Они нас сближали. И обнажали наши чувства.

– Поправь мне, пожалуйста, подушку, – сказала Марина. – Я хочу поговорить о любви.

Уложив её поудобнее, я устроился сбоку. Предложение Марины вызвало интерес. Со мной ещё никто не говорил о любви откровенно. Поэтому я сразу же задал банальный вопрос:

– А что такое любовь?

Марина задумалась.

– По-моему, любовь – это та сила, которая творит чудеса. Она исцеляет как любящего, так и тех, кто вокруг неё. Любви не бывает без милосердия, сострадания и доброты.

Любовь – это энергия самых тонких вибраций. Это высший эмоциональный подъём, данный человеку. А способность любить – высшая ступень развития интеллекта, нашего духовного развития.

Можно сказать ещё и так: любовь – это музыка души. Лучше, я считаю, не сформулируешь.

– Ты подразумеваешь любовь к кому-то или чему-то?

– Отнюдь. Ведь она не делится. Если у человека такое чувство есть, оно не подразделяется на кого-то или что-то. Он любит всё, весь мир сразу. Если, конечно, это истинная любовь.

– Выходит, бывает ещё и не истинная? А я считал, что любовь или есть, или её нет – середины не существует.