Полина Александрова - Зигфрид рассказывает истории

– Заканчивай уже, солнце скоро сядет, – проворчал Зигфрид, – а что сказано после захода солнца, силы не имеет.

– Задержи его, нам еще минимум восемь историй надо рассказать, – сказала я.

– Почему именно восемь? – кажется, мне, наконец, удалось его удивить.

– Десять – хорошее число, нет?

– Одиннадцать лучше, – неожиданно изрек Зигфрид. – Давай, закругляйся.

– Так я практически все.

– А финал?

– Какой финал? Я же сказала – жили они долго и счастливо.

– И умерли, – подсказал Зигфрид.

– А не умерли. Жили они долго, счастливо и вечно, пока им самим не надоело. А что случилось, когда им надоело – я не знаю.

– Допустим, – сказал Зигфрид. – Допустим. Тогда история номер три.

Солнце сдвинулось еще на миллиметр к горизонту.

Зигфрид откашлялся. Я долила себе еще чаю.

– Посмотри мне в глаза, – велел Зигфрид.

– Неа, – я отхлебнула из кружки, – запрещенный прием. Воспользуйся голосом.

– Никакого сочувствия к старику, – проворчал Зигфрид. – Я, может быть, вовсе не предназначен для того, чтобы говорить.

– Ты и для лазания по крышам с человеческими дамами не очень предназначен, – сказала я.

– Я бы тебя сейчас сожрал, если бы мне не было тебя жалко, – сообщил Зигфрид.

– Я должна выразить сочувствие?

– Просто посмотри мне в глаза, – потребовал Зигфрид таким голосом, что я еле удержалась от того, чтобы выполнить приказание. Поняв, что его замысел не удался, он смирился и заговорил:

– Поехал наш герой как-то к друзьям на дачу. Сидели они там, что-то пили, что-то ели, что-то рассказывали. И зашел у них разговор о фильмах ужасов, а потом перекинулся на книги. Кто-то из присутствовавших посетовал, что давно не читал ничего действительно интересного и качественного из этого жанра. Ему ответили: хочешь почитать интересное – напиши это интересное сам. Разгорелся нешуточный спор. В результате разгоряченная спиртным компания решила, что каждый, кто хочет, может написать на спор страшную историю. Срок – сегодняшняя ночь и весь следующий день. Завтрашним вечером все собираются здесь же, у камина, и читают свои истории. Наш герой в споре участия не принимал, да и не пил почти, но решил, что написание страшного рассказа – развлечение не хуже прочих. Так что немедленно стребовал с хозяев полагавшуюся ему как участнику игры пачку бумаги, несколько ручек и карандашей, ушел в свою комнату и принялся писать. История, которую он придумал, настолько его захватила, что он не спал всю ночь – писал, перечеркивал, писал заново, комкал и выбрасывал в угол комнаты листы с неудавшимися фрагментами. В какой-то момент ему показалось, что в углу кто-то есть.

– Чего надо? – спросил наш герой, не прерывая своего занятия.

– Дык это, – сказали из угла, – гениальности не желаете? Всемирной известности, славы, почитания, блондинок воз?

– Ага, а взамен душу и договор кровью подписать? – герой поднял голову и присмотрелся к серой тени, стремительно густевшей и принимавшей форму.

– Именно! Приятно иметь дело с понимающим человеком! – чертик цокнул копытами и рванул было к столу, но герой махнул рукой – стой где стоишь – и сказал:

– Я блондинок не очень, извини. Так что справлюсь как-нибудь сам. Не отвлекай, ладно?

Чертик обиженно засопел и развоплотился.

Следующим вечером все готовые рассказы, не подписывая, опустили в большую шляпу, устроили чтения и голосование. Победила история про зомби-апокалипсис, написанная, как впоследствии выяснилось, женой хозяина дома – бледной худой черноглазой девицей.

– И в чем прикол? – хмыкнула я.

– Слушай дальше, – сказал Зигфрид. – Герой забрал свой рассказ себе – на память. Бросил его где-то дома и совсем бы забыл и о нем, и о произошедшем, если бы буквально в течение нескольких месяцев после этого дня автор победившего рассказа не стала знаменитостью и не издала два романа сразу. А герою вдруг начали сниться интереснейшие сны. Он рассказал пару из них своей тогдашней подружке – брюнетке, кстати – та в шутку сказала: записывай, продашь потом на телевидение. Герой так и поступил.

– И стал сценаристом сериалов?

– Не совсем. В итоге он стал писать романы. Хотя первые сценарии он все-таки продал и все-таки на телевидение. В конце концов он купил дом и поселился там отшельником. Каждый день подолгу гулял в лесу – в любое время года и в любую погоду – с двумя огромными собаками, потом писал. Иногда ездил в ближайший город за продуктами или развеяться, если становилось скучно – впрочем, такого почти не происходило. Как-то так.