Александр Муниров - Пять сказок о пугалах

– Тут что-то не то, – качал головой Старая Шляпа, – я сам видел, они тратят деньги в автобусе. И что, при этом едут на нем туда, где их выдают?

– А еще бывают праздничные дни, в которые люди не работают.

– Я ничего не понимаю. Ничего не понимаю. Если мне нужно жить по этим правилам, то надо вникнуть в этот ассиметричный порядок. Но он нелогичный, как вникать в то, что не имеет логики?

– Ты вроде дурак дураком, а такие слова знаешь, – каркал в ответ Черное Крыло, – кто тебя изготовил?

Старая Шляпа не помнил.

– Настоящая жизнь начинается вне работы!

Для того, чтобы лучше понять в чем дело, он заглядывал в окна первого этажа, но и там, вне работы, под словом «жизнь», понимались какие-то странные действия – и простые, и сложные одновременно. Если сон еще был понятен с точки зрения биологии – это ворон кое-как сумел объяснить, то другие вещи вызывали у пугала искреннее изумление. Например, какая-то женщина, а оказалось, что люди бывают еще и двух биологических разновидностей, терла мокрой тряпкой пол и вслух возмущалась, что ей никто не хочет помогать, а в соседней комнате, в это же время, мужчина смотрел в какой-то ящик и громко хохотал над словами, доносившимися оттуда.

– Это называется «чувство юмора», – сказал Черное Крыло, но Старая Шляпа очень долго не мог понять, что именно тот имел ввиду под чувством юмора.

В других окнах и при других ситуациях все было не менее странно. Кто-то ковырялся тонким и острым предметом в одежде. Кто-то гремел кухонной утварью и нагревал разные смеси на том, что называлось «плитой», хотя на плиту в том смысле, в каком привык понимать Старая Шляпа, это устройство отнюдь не походило. Один человек ухитрялся получать сомнительное удовольствие, поднимая явно тяжелые предметы, и, похоже, предназначенные исключительно для этого. При этом у него было такое выражение лица, что Старая Шляпа едва не бросился на помощь. Но тот, в следующий момент, уже отложил в сторону эти штукенции и воскликнул:

– Хорошо!!

Что «хорошо»??

В целом же, люди оказались довольно скрытными и не особо стремились показывать свою жизнь, часто занавешивая окна тканью. Кое-кто даже, когда замечал, как пугало подглядывает, начинал злиться и даже порывался «надавать по шее».

– Так и есть. У каждого человека есть что-то такое, что он хочет скрыть, – отвечал ворон через три недели после начала наблюдений.

Концепцию мужчины и женщины Черное Крыло изложил довольно подробно и хотя у Шляпы еще осталось немало вопросов на этот счет, он понял основную идею: мужчины и женщины – разные, хотя это один вид и для того чтобы таковым оставаться, им нужно быть вместе.

– Знаешь, – сказала Глаза-Бусины, внимательно выслушав объяснения Старой Шляпы, вскоре после своего приезда, – давай я буду женщиной, а ты – мужчиной. А там посмотрим, что дальше с этим делать.

Это был логично. В конце-концов Старая Шляпа носил фрак, а Глаза-Бусины – выцветший красный сарафан в белый горошек.

– А вообще, знаешь, бывают и другие ситуации, – сказал позже Черное Крыло и принялся было рассказывать о разных мужчинах и женщинах, но тут уж Старая Шляпа взмолился:

– Слушай, я только установил для себя хоть какую-то определенность! Не ломай, пожалуйста, мне представление, а то получится еще хуже, чем с деньгами.

Глаза-Бусины сильно расстроилась, когда узнала, что птицы не боятся пугал.

– Как же так? – говорила она, – выходит, что мы изначально были сделаны зря?

– Возможно в этом есть какой-то другой замысел, – отвечал ей Старая Шляпа, – просто мы его еще не поняли.

Глаза-Бусины принесли через четыре недели после того, как Старая Шляпа поселился в сарае. Она рассказывала, что стояла в чьем-то частном огороде и что ее всячески украшали, стараясь, чтобы Глаза-Бусины выглядела поприличнее.

– Кажется, соседние пугала мне завидовали, – говорила она.

Завидовать и в самом деле было чему: Глаза-Бусины была сделана из красивых тонких веток, которые раскачивались на ветру, а живой и добрый взгляд на лице, сделанном из старой разрисованной подушки, невольно вызывал улыбку. Старая Шляпа непременно влюбился бы в нее, но к тому времени, как Глаза-Бусины появилась в сарае, его гипотетически возможное сердце уже было занято другой.

На тот момент ей исполнилось девять лет, и у нее были чудесные прямые и длинные, невероятно красивые светлые волосы, чем пугало сразу покорился и некоторое время рассказывал, что полюбил именно за волосы. Впервые Старая Шляпа увидел ее идущей с другим человеком, выше и больше, а она держала его за руку. В то время пугало был еще слишком стеснительным, чтобы первым обращаться к людям, боясь, что его не так поймут или посмеются над глупостью, которую он скажет, не зная каких-то человеческих правил, и потому просто наблюдал за девочкой, выглянув из двери сарая.