Арутюн Мурадян - Перед выбором. Часть 1

Немного успокоившись, он тихим голосом и как-то по-взрослому сказал:

– Я видел так много… Мама, отпусти меня, пожалуйста. Я должен уйти.

– Куда, сынок? Ведь на улице ночь!

– Отпусти меня к отцу.

– К какому отцу?

Даниил многозначительно поднял палец вверх и с невероятной радостью сказал:

– К Небесному отцу!

Роза оторопела и хлестнула мальчика рукой по лицу. И сама тут же устыдилась порыва своего. Она обняла Даниила и заплакала. Что это было?

Даниил с горечью и удивлением посмотрел на Розу, в самую душу её заглянул. Слёзы потекли по щекам мальчика от обиды, что она не поняла его. И больше он не вымолвил ни слова… А Роза, забыв про сон, начала метаться по комнате, как раненный зверь: она не знала, что ей делать, у кого просить помощи. И страх окутал её – так она испугалась словам сына.

– Стоп! – сказала Роза сама себе. – Стоп. К кому же, как не к брату, обратиться? Конечно же, нужно срочно позвонить Алексею. Он поможет. Он найдёт выход!

Внимательно выслушав Розу, разбуженный среди ночи Алексей сказал:

– Утром первым же поездом выезжайте в Москву! Мы покажем Даниила врачам и на месте всё решим. Только не тяни – это надо сделать немедленно!…

Когда люди в салоне самолёта успокоились, он наконец-то взлетел и взял курс на Москву. Вероника, та самая разъярённая, сногсшибательная блондинка с необыкновенно красивыми и такими выразительными глазами, приняла успокоительное и уже не обращала ни на кого внимания. Она откинулась в кресле, закрыла глаза и задремала, даже не замечая пассажира слева, мирно спавшего в соседнем кресле, от которого ужасно разило потом и алкоголем.

Сзади, на соседних сиденьях, взрослые пассажиры тоже отдыхали, а их непоседливые дети, двое мальчишек трёх и пяти лет, весело резвясь, подбрасывали сомбреро и своей вознёй разбудили Григория, того самого спящего мужчину. Он «отлип» от иллюминатора, попытался потянуться и несколько раз неловко задел Веронику. Григорий был очень уставшим, да и количество выпитого сделало своё дело. И тут неожиданно злополучное сомбреро приземлилось прямо на голову Григория под звонкий смех детей. Григорий махнул рукой и развалился в кресле по диагонали. Так и оставшись в этой дурацкой шляпе, он спокойно продолжал полёт. Через некоторое время несчастный снова задел Веронику, сидевшую рядом, нечаянно зацепившись своей ногой об её ножку.

Женщина, до этого не обращавшая на него никакого внимания, так как была полностью поглощена мыслями о случившемся, резко повернула голову в его сторону. Вероника увидела сомбреро, и… её прекрасные глаза цвета морской волны превратились в ядовито-зелёные, как у фурии. Ярость обуяла её. Словно раненая львица, она бросилась на Григория и начала бить и царапать его, восклицая:

– Ах ты, сволочь! Ты ещё и тут надо мной издеваешься, скотина!

С невероятной силой Вероника вытащила пьяного Григория в проход между рядами и начала его бесцеремонно пинать ногами. Мужчина упал в проходе, а она, просто озверев, яростно продолжала бить его руками и сумкой. При этом Вероника не переставала плакать и всё продолжала ругать мужчину на чём свет стоит:

– Сволочь! Да как ты посмел, скотина ты эдакая! Урод! Вот тебе!

Хмель и упавшая на глаза шляпа мешали Григорию разобраться, в чём дело. В самолёте снова началась паника. Люди просто опешили от дикого поведения Вероники. Её снова начали ругать. Вовремя подоспевшие стюард и стюардессы разняли парочку при помощи пассажиров. Ничего не соображающего Григория подняли с пола. Веронику с трудом оттащили в сторону.

– Да что это происходит?! – кричали возмущённо пассажиры. – Почему эта женщина кидается на всех?

Мальчишки, уронившие сомбреро, от страха спрятались за родителей. Они очень пережевали, что им попадёт, если чужие дядя и тётя испортят шляпу, купленную родителями как сувенир. Пытаясь снять проклятое сомбреро, которое слишком плотно сидело на голове, Григорий, наконец-то окончательно проснувшийся, закричал в сторону женщины:

– Что за кобра в самолёте появилась? Я тебя убью, сука!

Услышав такое оскорбление в свою сторону, Вероника, ещё раз замахнувшись сумочкой на длинной ручке, огрела Григория по голове.

– Ах ты, скотина! Да ты меня ещё оскорбляешь!!!

И тут шляпа слетела с головы Гриши, не выдержав натиска Вероники. Увидев открытое лицо Григория, женщина остолбенела… Как она могла так ошибиться?! И слёзы потекли безвольно у неё по щекам.

– Простите меня, пожалуйста… – вдруг прошептала она с дрожью в голосе. – Я приняла Вас за другого. Правда, простите!