Павел Кренев - Девятый (сборник)

– Да, крахсворд-тиарема, мать их за ногу… – почесал затылок Шрамко.

Они посидели, покумекали. Решили с утра начинать полномасштабные мероприятия. Надо заряжать на поиск всю систему наружного наблюдения местных КГБ и МВД, оперативный состав, ориентировать агентуру и доверенных лиц, создать поисковые группы, назначить старших. Задача: путем физического поиска, постоянного негласного прочесывания города находить людей, переносящих средне- и крупногабаритные футляры для музыкальных инструментов, устанавливать их, отслеживать их маршруты, обо всех подозрительных случаях докладывать в штаб, который возглавит сам Шрамко.

Затем дотошный главный особист сказал:

– Николай, давай уточним твои задачи.

И Гайдамаков обрисовал, как он видит свои функции. Он возглавит мобильную группу, которая при поступлении информации о приближении «объекта с гитарой» к какому-то зданию немедленно выдвигается в этот район и на месте принимает необходимые меры.

– Какие такие меры? – спросил дотошный Шрамко.

– Я чужого снайпера в плен брать не собираюсь.

– Понятно… – удовлетворенно кивнул Шрамко.

Домой к Линде Николай вернулся совсем уже поздно.

Прошло четыре дня. Гайдамаков почти безвылазно находился в помещении особого отдела дивизии, дежурил. Звонков со всего города было много. Их принимал дежурный офицер. Снайпер надоел всем, и все задействованные люди работали со всей серьезностью. Поступавшие звонки были, правда, как правило, пустые, ерундовые. Например, сообщалось об обнаружении объектов не только с гитарными чехлами, но и с футлярами от скрипок, духовых инструментов, а то и просто с балалайкой, мандолиной и даже с флейтой в руках. Если нашему служивому человеку что-нибудь поручить, он будет очень стараться и такого может нагородить…

Было два случая, связанных с другими снайперами. Один стрелял с правого берега реки и тяжело ранил проходящего военного. По нему был открыт пулеметный огонь: повсеместно шли боевые действия и на случай провокаций на левом берегу через каждые двести метров стояли пулеметы… Результат огня был неизвестен, но снайперская стрельба на том участке прекратилась. Да и то правда: какой снайпер будет продолжать работать, если он обнаружен и если по нему бьют из пулеметов?

Другой снайпер, долговязый наемник из Прибалтики, попался по-дурацки. Спрятанную на чердаке его винтовку случайно нашли игравшие там школьники. Они сообщили о находке в милицию. Милиция устроила засаду…

Гайдамаков выезжал туда и убедился, что пойманный снайпер совершенно «сырой». Бывший разрядник по стрельбе. Его завербовали для поездки сюда, и он захотел заработать денег. Не успел… Нет, это не тот. Да и приметы не сходятся.

Серьезный сигнал поступил, когда Николай был на обеде. К нему прибежал посыльный от Шрамко и сказал, что вызов срочный. По растерянному виду ефрейтора Гайдамаков понял: надо в самом деле спешить. Не доев суп, он бросил ложку и мигом был у начальника особого отдела. Тот скороговоркой сообщил, что от милицейского агента поступил сигнал: черноволосую молодую женщину видели на улице Усиевича. Она шла к домам, что стоят рядом с воинской частью. Следить за ней агент не решился, он ведь не специалист. В руке у нее был чехол от гитары.

Карта города уже лежала на столе. Шрамко ткнул пальцем туда, где видели женщину.

– Это здесь. Видишь, рядом казармы. Будет огонь по военным, из дивизии.

– Но тут три дома, поди разберись, где засидка. А когда ее видели?

– Сигнал поступил минут десять тому назад, даже восемь.

– Ну все, я этот район знаю, я помчался!

– Желаю удачи, – сказал Шрамко и пожал Гайдамакову руку.

Минут через семь Николай на штабном уазике со своей маленькой опергруппой прибыл в район казарм.

Он понимал, что трем его операм не следует «светиться» перед казармами, и одному поставил задачу: наблюдать за домами со стороны казарм и стараться отследить в окнах или чердачных проемах появление снайпера, чтобы сразу дать об этом сигнал ему, Гайдамакову. Двоим он приказал подготовить табельное оружие и осмотреть в домах, сколько можно подъездов и чердачных помещений. При обнаружении снайпера задержать его или уничтожить.

А сам вытащил из салона уазика детскую коляску с уложенной в ней винтовкой и пошел «гулять с младенцем». По дороге, идущей вдоль тех самых трех домов. Дома были по левую сторону, а казарма по правую. Опер, наблюдавший за домами, шел по другую сторону металлического забора метрах в пятнадцати впереди, вдоль здания казарм и лениво поглядывал влево, на дома.