Алексей Павлюшин - Сибирские байки. Сборник рассказов

У дверей столовой молодоженов встречали мамы с обеих сторон, наперевес с караваем. Поступило предложение от тамады, откусить от хлеба по куску без использования рук, и чей будет больше, тот и станет хозяином в доме. Саше достался довольно приличный клок, Юля же, по всей видимости, была против его хозяйствования в доме, и с силой рванув, отхватила чуть меньше четверти каравая.

В столовой, а ныне банкетном зале все было готово для встречи гостей. Столы стояли вдоль стен, сливаясь в единое п-образное пространство, имелись только небольшие разрывы на углах, для прохода. Над центральным столом висел плакат, выполненный из ватмана, надпись гласила: ”совет да любовь”. Часам к четырем вечера, вошли гости и начали резво занимать места, а после того как все или почти все были в сборе, тамада Зинаида объявила:

– Наливаем по одной за брак новый, молодой!

Загремела посуда, параллельно с процессом вошло несколько опоздавших, и если эти несколько прошли и заняли мест, почти незаметно, то последний отличился. Это был Модест, его знали практически все, и даже приехавшие из отдаленных деревень, а если и не были знакомы лично, то что-то о нем слышали. А вообще он приходился каким-то родственником чете Морозовых. Модест прошел в центр зала, как будто не замечая окружающих, обнял за талию тамаду и максимально возможно томным голосом, сказал, сразу же икнув:

– Привет, Зин.

Зина отвергла его объятья и с отвращением рявкнула:

– Тьфу ты черт, уже сразу пьяный пришел!

Народ расхохотался, и, усадив Модеста за стол, перешли к поздравлениям. Первой взяла слово Лидия. Говорила стандартно, толкуя о любви, благоденствии и понимании, имея в виду достаток. Следующей пожелания высказала Мария – мать Саши. Она рассуждала о всех прочих благах более отвлеченно и пространно, а конкретно говорила только о детях, и о том, что их рождение, единственно приличная цель любого бракосочетания. Отцы с обеих сторон, и Константин, и Геннадий, в своих речах так же ничего нового не открыли. Предлагалось развивать в себе такие особенности как твердость духа, смелость в принятии решений и готовность к трудностям. Родительские пожелания и наставления, закрепили вновь выпитой рюмкой и поеданием салатов, и холодца.

После поздравлений гостей, с разных сторон и десятка тостов, началась конкурсная программа. Первым стартовал конкурс под названием “Близнецы”. В центр зала вынесли стол, по двум его сторонам расставили по десятку стаканов и две бутылки с водой. Выбрали две пары, каждый тандем участников, обняв друг друга одной рукой, должны были действовать как одно целое. Задача состояла в том, чтобы наполнить стаканы быстрей соперников. Валентина, двоюродная сестра невесты, подняла бутылку, а Михаил, ее муж, должен был открутить пробку. Теперь наливая стакан за стаканом, нужно было передавать бутылку друг другу. Все окончилось падением бутылки на пол, нервным воплем Валентины и матерщиной Михаила, облившего штаны. С другой стороны, тоже веселья не наблюдалось, хотя все прочие, кроме участников, смеялись до упаду. По окончанию конкурса тамада объявил:

– Никто не выполнил условий! А значит, победила дружба!

– Не значит. – Буркнул, обиженно Михаил, поглядывая на мокрые штаны.

Ведущая, не обращая внимания на этот протест, продолжила. Через несколько простецких состязаний, из серии ”Яблочко на нитке” и ”Угадай где невеста”, пришла пора “Найди конфету”.

Предлагалось поучаствовать не женатым парням, нашлось трое желающих. Теперь эти трое выбрали одну девушку из зала, также не связанную брачными узами. Дальше ей завязали глаза и предложили, при помощи детской считалочки, выбрать одного. Дело было в том, что основная масса присутствующих не понимала сути конкурса, а вот дед Герман, которому Саша приходился внучатым племянником, кажется, догадывался, он твердо заявил:

– Это самое, ребятки, я участвую!

– Дед, это ж для не женатых конкурс. – Пыталась вразумить его Зинаида.

– Так, а я какой? – требованию отсутствия супруги дед Герман действительно соответствовал, ведь лет пять назад, он схоронил свою жену. – Сказали вроде, женатым нельзя, про вдовых-то молчали.

Под общий смех, влез в число конкурсантов, которых постоянно меняли местами. Даша – та самая избранная и по совместительству свидетель, хоть и не перестала считать, но в лице изменилась. Закон подлости само собой сработал, и когда с Даши сняли повязку перед ней стоял семидесяти пяти летний старик, с косой улыбкой, как предвестием грядущего испытания.