Ки Чанс - Школьные тайны и формула нелюбви. Из-Вращение Чувств

Отговорить его не удалось. Он встал, расправил увесистые плечи, и, ступая не очень твёрдо, ушёл.

Остальные ребята вызвали такси, разрешив бомжу пересидеть на даче до утра. Вернувшиеся девочки объявили мужской половине бойкот. Они погрузились в молчанку и заявили, что доберутся домой сами. Тришка позвонила старшему брату и попросила забрать их через час. Они хотели навести хоть какой-то порядок на притихшей, обалдевшей от приключений, со слегка поехавшей крышей даче.

В последнюю минуту Призрак озаботился судьбой «бедного Фанки» и наотрез отказался садиться в такси. Он решил последовать за другом. Пешком, в тёмный лес и через нехороший овраг. Удержать его не удалось.

Только взявшись за дверную ручку, Тина Ивановна вспомнила, что сегодня был Хэллоувин. От этой мысли ей даже стало легче. Наверняка, то, что раздавалось за стенами кабинета истории, было какой-нибудь Хэллоувинской штучкой. И она смело вошла в класс.

Однако, увидев и услышав тех, кого ей предстояло обучать Новейшей Истории, она потеряла весь учительский кураж. Глаза цвета морской волны округлились. Русые волосы ощутимо зашевелились на макушке и ближе к затылку. Небольшой в естественных условиях рот взял челюсть в свои руки и резво оттащил её вниз… Да там и оставил. Она даже стала ниже ростом, которым и так никогда не отличалась.

Миссис Ти стояла, молчала и слушала.

Половина класса разговаривала на очень странном, никогда ею не слыханном языке.

Язык звучал примитивно и смешно. Она сразу вспомнила известную русскую комедию:

– Кин-дза-дза…

– Куу…

На неё смотрели, нет, это сильно сказано, поглядывали через прорези амуниции Штурмовики… Настоящие… Из «Звёздных войн» Лукаса. Из-под тяжёлой светящейся короны непрошеную гостью старался уничтожить своенравный взгляд принцессы Падме. Её величество Лея пыталась заморозить пришелицу властными «световыми» брызгами из-под слишком большой, нелепо сидящей на её маленькой головке диадемы. Дарт Вейдер злобно косился в сторону учительницы, приподняв капюшон грязно-коричневого балахона. Королевские гвардейцы угрюмо выглядывали из-под своих «визоров». И только Люк Скайуотер не смотрел на неё вообще. Она его внимания не заслуживала. Миссис Ти поискала глазами мудрого наставника Бена Кеноби, но он отсутствовал. Может, ушёл, забрав остатки ума у непокорных, своенравных повстанцев и не желающего взрослеть ученика.

– Добро пожаловать в новый эпизод Звёздных Войн местного образца – поняла она.

Остальные шесть человек выглядели вполне по-человечески, но все до одного разговаривали на непонятных, каких-то экзотических языках. И ни один не прервал милую беседу с товарищем или подругой при её появлении.

На раздумья у Тины были секунды:

– Хотите поиграть? Сейчас поиграем! Другая цивилизация у них, видите ли!

Миссис Ти начала урок. Внутри неё лёгким облачком вспорхнула хулиганистая, ребячья вредность. И она заговорила на русском языке, вставляя для куража звучные испанские и итальянские слова. Представившись и, нимало не заботясь о том, поняли они что-нибудь или нет, учительница подошла к карте мира и классной доске.

Написав цифру 1945 год, а под ней три даты: 8мая, 9 мая и 2 сентября, Тина приступила к рассказу о разгроме Германии, об окончании Великой Отечественной и Второй мировой войн. Неожиданно вспомнив школу Станиславского и уроки актёрского мастерства, на которые студентов силком загоняли преподаватели университета, Тина лихо разыграла историческую драму « Гитлер капут, мы победили, фашизм не пройдёт».

Когда она дошла до самоубийства фюрера, над её губой появились гаденькие усики, нарисованные чёрным маркером, а затем Тина лихо плюнула на ладошку и размазала по лбу косую чёлку. Она вошла в образ так глубоко, что когда, в агонии, упала головой на учительский стол, у неё не было никакого желания с него подниматься.

Потом Тина бегала перед картой, изображая самолёты всех видов: разведчики, бомбардировщики и даже штурмовики. Она надувала щёки и безобразно свистела, изображая бомбардировку Хиросимы и Нагасаки американскими лётчиками. Вышагивала на Параде Победы в Москве и выступала с обвинительной речью на Нюрнбергском процессе. Возможность говорить на родном языке смягчила душу, и учительница старалась употреблять всё больше международных слов, понятных каждому. И проговаривать их мед-лен-но и внят-но.