Абдухаким Фазылов - Восточное вращение

Абдухаким Фазылов

Восточное вращение

- Истинно само движение, которое мы наблюдаем. Причины возникновения его нам неведомы, это воля создателя. Наша задача - правильное описание и предсказание движения светил на основе наблюдений. В этом нуждаются предводители караванов, пастухи в пустынях, дехкане при обработке земли и все рабы аллаха для благовременного выполнения его предначертаний. Он медленно ступал по каменным плитам в сопровождении молодых мунаджимов5. Голос его звучал утомленно, без прежней уверенности и властности. Даже после того как он ушел, этот монотонный, как проповедь, голос, казалось, еще долго звучал под сводами прохладных залов среднего яруса. Сайд осмелился приблизиться к нему около нижней площадки большого квадранта, чтобы заговорить с ним, но остановился, увидев рассеянную отрешенность на его лице. Султан прощался с обсерваторией. В тот день, после того как султан удалился, Сайд долго стоял у оконного проема с изразцовой решеткой и наблюдал за дорогой, ведущей в город. В вечерних сумерках по ней в сторону города не спеша двигалась небольшая группа всадников. Сайд следил за высокой фигурой султана до самого поворота, где дорога сворачивала за один из холмов Афрасиаба. За холмами лежал город, утопая в пышной зелени, сквозь которую пробивались десятки минаретов и куполов мечетей. Сейчас Сайд стоял у того же окна. На город, как и тогда, спускались сумерки. Только дорога была пустынна. За холмами Афрасиаба из густой зелени выступали обезглавленные во время последнего землетрясения минареты и останки рухнувшей арки главного входа мечети Бибиханым. Сайд тяжело вздохнул. После гибели султана правители Самарканда менялись часто. Но жизнь в обсерватории неотвратимо угасала. Безвозвратно ушло в прошлое время, когда здесь же, в одном из залов нижнего этажа, читали вечернюю молитву, предшествующую ночным наблюдениям. А сейчас на лестницах и в переходах обсерватории раздавались поспешные шаги мунаджимов, учеников и служителей, спешащих в городскую мечеть. На небе одна за другой появились звезды, казавшиеся Сайду осиротевшими. "Что ждет нас в будущем? На нас будто надвигается что-то зловещее, как беззвездное земное небо. Аллах избавил мавлана Казизаде от бремени этих нерадостных дней. Было бы тяжело смотреть в его бесконечно умные глаза после гибели султана. Лежит он сейчас недалеко отсюда,- голубой купол его гробницы на виду тех немногих, кто еще делает замеры на крыше обсерватории. А мавлана Али Кушчи давно уже покинул Самарканд, спасаясь от преследований. В эти дни он, наверное, проливает безмолвные старческие слезы по родным краям в далеком Истамбуле..." Громкие голоса, донесшиеся снизу, отвлекли Сайда от грустных размышлений. В одном из них он узнал сухую трескотню смотрителя обсерватории. Тот с криком гнал кого-то от главных дверей. Сайда заинтересовала речь незнакомца. Смешивая тюркские, персидские и арабские слова, он умолял вызвать кого-нибудь из обсерватории. - Уходи, бродяга, и без тебя достаточно грязи и хулы в этой обители! кричал ему смотритель. - Мне нужен Сайд. Дай мне Сайд, - настаивал незнакомец. - Ради аллаха, оставь меня в покое, проклятый кафур. Ты отвлекаешь меня от вечерней молитвы. Если я опоздаю на нее, убью тебя! - Позови Сайд, я хочу Сайд, - твердил незнакомец, словно в забытьи. - Не стану я его искать! Клянусь аллахом, я не переступлю порога обители, проклятой моим пиром! Сайд поспешил вниз. У главного входа он застал смотрителя, дрожащего от ярости, и незнакомца явно чужестранца. Увидев Сайда, смотритель свирепо прокричал ему в лицо, указывая на незнакомца: - Мавлана, растолкуй этому бродяге, пусть убирается отсюда. Иначе я возьму грех на душу - раскрою ему череп. С меня достаточно того, что сторожу это грешное место, да будет оно проклято! Сайд, не обращая внимания на крики старика, с интересом изучал в сгущающихся сумерках незнакомца, что добивался его вызова. Тот стоял в нескольких шагах, среднего роста, настолько худой, что его длинная, в невообразимых складках одежда была надета как будто на скелет. На удлиненном лице влажно поблескивали огромные черные глаза. Волосы его спадали до плеч. - Я Сайд, что тебе нужно от меня? Большие глаза незнакомца радостно сверкнули. - Мавлана Сайд, мне надо с тобой поговорить, - на чистом арабском языке произнес он. Сайд хотел было пригласить его в обсерваторию, но, взглянув на еще не остывшего смотрителя, понял, что тот будет всеми силами препятствовать этому.