Надежда Осипова - Эссе и рассказы, победившие в международных и российских литературных конкурсах

И сразу на ум приходит вопрос: а как долго работал Алексей Решетов над текстом произведения? Ведь и проза этого автора тоже необычайно хороша. Например, его лирическая повесть «Зёрнышки спелых яблок», воспоминания о военном детстве. Думаю, что, несмотря на лёгкость чтения, плавность и естественность изложения, создавать произведение было всё же трудно, ведь писал взрослый человек от имени ребёнка, а восприятие окружающего мира в этих случаях совершенно разное. Автору, вероятно, приходилось каждый раз полностью погружаться в то военное время, заново присматриваться к стёршимся деталям, тем самым добавляя болезненные шрамы в сердце к уже прожитому и, казалось бы, пережитому. Конечно, кто голодал и замерзал, голод и холод никогда не забудут, но и карябать старые болячки тоже не особо приятное занятие. Но написать об этом Алексею Решетову было обязательно нужно, поэтому и вышла повесть столь яркой и полновесной, поскольку писалась от души со всей силой отмеренного ему Богом таланта. Правда жизни, любовь к родине, человеческая честность и подлость, любовь ко всему миру, нежность, теплота или чёрствость, крохи добра в страшное военное время – вот стержневые составляющие повести «Зёрнышки спелых яблок». А её основные герои – Лёнька и Петька, их сотоварищи, бабушка, хлеб и чудесное мороженое, Мариша, фотограф, художник, корзина-автомобиль, карандаш, одеяло-море, пёс Индус, коза Марта и, конечно, голод и холод. И в противопоставлении им персонажи отрицательные с поступками, которых надо бы стыдиться – дворник и прочие, которые упомянуты вскользь, не на переднем плане, а при наведении яркости на чудо добра и любви. И в повести, как и в стихах, сверкают авторские искры таланта: «И тёмное Маришино лицо падает в ладони»; «Я думаю, – усмехнулась бабушка. – Воду туда не добавляют… Государство…»; «А повариха тётя Оня – сварливая, толстая. Подбородок у неё как туго набитый кошелёк»; «Ах, эти слова: секрет, тайна, загадка. Как бешено колотится от них детское сердце! О, пытливость бесчисленных „почему“! О, эта рассеянность: незавязанные шнурки, рубашка, надетая наизнанку… Какими похожими делаете вы детей и великих учёных! И не тот ли открывает фарфор и новые звёзды, кто на всю жизнь сумел в душе остаться ребёнком?..». Разумеется, в повести присутствуют и приметы военного времени, которые тем сильнее, что подаются через детский патриотизм, голодные Лёнька и Петька сдают заработанные ими деньги на подводную лодку «Пионер»; это и собрание в доме бабушки – сбор тёплой одежды на военные нужды.

Читая Решетова, жить легче. И как бы хотелось знать об авторе больше, искренне жаль, что до рядового читателя, как и я в том числе, дошло столь ничтожно мало каких-либо сведений. Лишь скупые биографические строки. Хотя главное всё же понятно из его творчества, что так погоже и проникновенно мог писать лишь человек твёрдых устоев, много переживший, терявший родных людей. Отсюда и сердечная нежность, честность, порядочность, бережность к слову – о настоящем автор писал по-настоящему. Заметна и некая отстранённость от корыстного, сиюминутного, суетного. В последние годы задумывался о смерти, о Боге. Удивительный, редкий человек ещё и личными нравственными качествами.

Со мной в Литературном институте учился парень, москвич, который, если хотел похвалить произведение, говорил: «Я бы купил». Вряд ли мне так когда-нибудь повезёт, чтобы я смогла в ближайшем будущем увидеть в продаже произведения Алексея Решетова. Но лукавить тоже не хочу – при малейшей возможности постаралась бы книгу выпросить. Если бы и тут не вышло, то украла бы. У всех на виду без зазрения совести положила бы книгу себе за пазуху при всей своей ничем доселе незамутнённой честностью. Оно того стоило бы. И уверена, что была бы понята. Многими читателями

Межрегиональный конкурс творческих работ «Мой Шукшин». 2 место в номинации «эссе». Октябрь 2015 г.

Эссе опубликовано в итоговом сборнике лучших работ.

В семидесятые годы наши пути с Василием Макаровичем Шукшиным часто сближались, но не пересекались. Я тоже родом с юго-восточного Алтая, моя однокурсница из Сросток Людмила Краснова была соседкой матери Шукшина Марии Сергеевны, имелись в то время и другие общие знакомые, но все предложения познакомиться с Шукшиным я категорически отвергала. К своему безграничному стыду должна признаться, что в пору его раннего становления я творчество Шукшина крепко ненавидела. Он ведь писал открыто и просто о сокровенном, обнажал, не стесняясь, самые потаенные уголки души деревенского человека. Мне это не нравилось, да и не мне одной. Короче, считала я его чуть ли не предателем. Сейчас это понять трудно, а тогда я стыдилась своего деревенского происхождения, и путь мой к принятию образа мыслей Шукшина был долгим и тернистым.