Ольга Шипилова - Птенец кукушки. Отдать в хорошие руки!

– Ваня, плохо тебе?

– Арника, – серьезно посмотрел муж на свою жену, – ты самое главное упустила!

– Что? – не поняла девушка.

– Рикки, – строго сказал Иван, – Рикки, ты позабыла, он волк, и это может быть опасно!

– Точно, – схватилась за голову Арника, – я действительно не подумала. Но дай мне время, и я найду решение!

В течение двух следующих недель Арника забросила все домашние дела, ее не интересовали ни акварели, ни плетение корзинок из лозы, ни каждодневная гимнастика. Только их будущий с Иваном приемный ребенок. Арника чувствовала, как внутри нее нарастает напряжение и странная неудовлетворенность. Спальни на втором этаже не отвечали требованиям, которым должны были соответствовать в понимании Арники. Она еще неделю назад отыскала необходимые документы, в которых четко прописывались рекомендации к жилым помещениям семей-усыновителей. В идеальном состоянии находилась только та комната, где обитали они с мужем. Две другие комнаты были полупустыми и необжитыми. Раньше в этом не было нужды. Семья вечерами располагалась на первом этаже в гостиной-студии у большого телевизора и жаркого камина, или в просторной кухне, места в которой так много, что легко можно поставить еще и двуспальную кровать. О детской комнате они с мужем даже не задумывались. Иногда Арника входила в комнаты на втором этаже и долго стояла там. Одну, самую маленькую, Арника отвела под свой кабинет, а со второй не знала, что делать. Возможно, она будет предназначена для загулявшихся гостей, хотя к ним с Иваном и так никто не ходит, а может, Арника устроит в ней оранжерею. Но о детской она никогда не помышляла. А сейчас это стало первой необходимостью. И, как назло, предприятие Ивана претерпевает кризис, а это так некстати! Проблемы, проблемы! Заняться благоустройством комнат – на это не хватит ни сил, ни денег. Да и зачем сейчас насиловать психику мужа, так и спугнуть недолго?! Не он же инициатор усыновления, а она. Поэтому все задачи, сопряженные с непростым, но таким важным делом, придется решать ей самой. Сначала это ужасно волновало Арнику, но к концу второй недели она быстро все решила: «Зачем вообще груднику нужна отдельная комната? Он же грудник, точнее она, Даниэллочка. Будет спать рядом со мной в нашей спальне, а когда подрастет, то к этому времени и комната оформится. Вот только Рикки, что делать с ним?» Здесь решение тоже нашлось. Арника посчитала, что волка теперь необходимо отучить от второго этажа и коврика у изголовья их супружеской кровати. «Так, так, – рассуждала Арника, – коврик я спущу на первый этаж, устрою его возле лестницы. Волк обидится, конечно, даже разозлится, всю его жизнь мы рядом. Но с другой стороны Рикки умный, очень проницательный, все поймет. И время на это у него есть, а на коврике у лестницы ему не так одиноко будет, потому что он сможет слышать наши голоса! Все вечера мы в гостиной проводим, в спальню перебираемся только на ночь, так что ничего, привыкнет. Месяц, другой и все будет отлично! В коридоре, на втором этаже у выхода на лестницу, мы организуем декоративное ограждение, оно перекроет Риккардо путь на второй этаж, а элементы ковки сделают такое ограждение настоящим украшением дома. Спустя время, когда Рикки привыкнет к моей девочке, и Даниэлла получит запах нашего дома, волк свыкнется с новым членом семьи. К моей же маме привязался, привяжется и к Даниэлле!» И перед глазами девушки всплывали великолепные красочные картины, как она кружит с коляской по зеленой лужайке, среди желтых одуванчиков, или под ветвями цветущего сада на своем участке, а Рикки шагает, счастливый, рядом. Или как они с Данечкой делают куличики в песочнице, а Рикки гордо наблюдает за ними. «Моя дочка, моя девочка», – вдохновенно шептала Арника и чувствовала, как сильно любит эту чужую родную кроху, которая непременно появится в скором времени у них с Иваном.

Однажды ночью Арника проснулась от гнетущего чувства, оно походило на беспокойство, тревогу, словно ее ребенок уже есть, он дышит, плачет, подергивает ножками и тоскует. Из-за этого чувства, из-за воображаемой новорожденной девочки, Арника разрыдалась, настолько сильной была ее внутренняя пустота и одиночество. Она поняла, если немедленно не начнет искать свою дочку, то просто умрет. Иван спал очень крепко, а Рикки проснулся, разбуженный слезами своей хозяйки. Он сел напротив лица Арники, его глаза блестели, и девушка даже испугалась. Но Рикки устало положил свою морду на ее запястье и тяжело вздохнул. В этом вздохе было столько боли, словно Риккардо постиг все страдания мира. Арнике стало жаль своего волка, он все понимал, лишь ему известной звериной чуйкой предвидел, что это место рядом с родным телом скоро будет занято.