Виктор Брусницин - Соло хором

Это сообщение Лямина озадачило, он задумчиво окунул взор в дали. Нашел мысль, просветил, изобразив подобие улыбки:

– Между прочим, пацаны, у меня есть призвание – быть сыном олигарха. Как с утра встаю, так до вечера призваниваюсь.

Захихикал. Парни холодно его поддержали.

Юля нынче была серьезной. Не иначе по этой причине посмотрела на ребят туго. Бросила пустую пачку в урну, отряхнула ладони. Встала, стройно и деловито зашагала к скамье, что расположилась наискось впереди.

Здесь сидели две старушки. Одна имела претенциозный вид – хотелось подозревать почившего мужа, безусловно, выдержанного партийца, собственно, работника госаппарата. Вторая состоялась согбенная, низенькая, опрятная. Ну, что-нибудь проектировочное, либо библиотекарское. Они комками беседовали, периодически интимно клонясь друг к другу, за чем угадывалось тугое ухо. Никакого сомнения не возникало, что речь шла о нерадивости и даже не бескорыстии нынешней власти.

Юля уселась рядом. Бабули, не заподозрив покушения, судачили об актуальном. Лямин сделал замысловатый жест рукой, неимоверно выкрутив шею в сторону соученицы, посулил ликующе:

– Юлька прикалываться будет.

Тотчас развернулся и вкрадчивой походкой поспешил к месту действия. Осторожно подошел к скамье, остановился неподалеку сзади фигурантов. Обернулся к ребятам и призывно махнул рукой. Саша громоздко поднялся и последовал с невеликой улыбкой, Дима чуть задержался, особой заинтересованности физиономия не отобразила. Последней поступила Даша, предварительно обшлепав руки над урной.

Раздалась четкая речь Юли:

– Здравствуйте. Извините, а можно я поинтересуюсь?

Первая бабуля нескладно и долго переустанавливала тело. Добилась своего.

– Да, разумеется.

Чист и преисполнен уважения был голос Юлии:

– Я иногородняя, мы с классом из Тугулыма приехали, а я… ну, не то что потерялась, а как-то не люблю массовку. Вот прошлась по центру – очень здесь понравилось. Грациозные ДеГеннин с Татищевым, эта набережная – лаконично и достойно. Осень – шуршание листвы под ногами, насыщенная прохлада, меланхолическое очарование. Вы не находите, что это чрезвычайно музыкально?

Бровь старушки участливо шевельнулась.

– Как вы чудесно подметили – именно очарование, и несомненно музыкально… Архитектура – застывшая музыка, так, кажется. Откуда вы, милочка? – простите, я не расслышала.

Юля до крайности вежливо склонила голову.

– Тугулым. Это на границе с Тюменской областью.

– Тугулым, ах да, что-то такое припоминаю, – охотно пропела бабушка. – Ну как же, мой внук ездил туда студентом на картошку.

В акцию внедрилась вторая, потрясала головой настоятельно.

– У нас замечательный мэр. Город просто на глазах расцветает.

Первая неожиданно живо крутанулась к ней, укоризна читалась на лице.

– Роза, ты опять за свое!.. – Обратный разворот совершился медленней. – Не слушайте, хорошая моя, администрация – вор на воре. Понастроили дач, а пенсии – слёзы… Нет, я не говорю – демократия, свобода. Но идеалы!.. Значит, Тугулым. Так о чем вы хотели спросить?

– Относительно музея изобразительных искусств. Он где-то здесь, в центре. Там выставка Дали.

– Дали? Что вы говорите! Знаете, я даже не в курсе. Музей неподалеку, я объясню…

Юля расстроилась:

– Ну как же, выставка скульптур Дали – я очень интересуюсь. Сюрреализм – это так созвучно Российской действительности… – В голосе обнаружился пафос. – В какое странное время мы живем, какой замысловатый конгломерат – прогресс и архаика массового сознания, глобальные тенденции и приоритет индивидуальности. Каверзы самореализации, наконец, обусловленные чудовищным расслоением и диссонансным спектром возможностей.

Глаза бабушки тускло вспыхнули.

– Ах, как любопытно!

– Я подозреваю, что живя в провинции мы получаем обостренный взгляд. Из мегаполиса, думается, многого не видно – лицом к лицу… А у нас. Так ноет сердце, так напрягаются мышцы, так просит душа! Двигаться, творить во имя.

Губы бабули зашевелились в умилении:

– Как отрадно видеть в юном создании такие интересы.

Юля придвинулась, звук приобрел нутряное.

– Вы задели власть, мне это близко. Я, знаете ли, активист очень популярной у нас партии. «Мы – вправим». Вы конечно знаете.

Саша и Лямин схватились друг за друга, беззвучно подпрыгивали. Даша улыбалась. Дима тоже – совсем слабо. В глазах бабушки затомились сполохи любопытства.