Бронислава Бродская - Команда доктора Уолтера

Уже подъезжая к дому, Роберт поймал себя на том, что он всю дорогу вспоминал о молодости, ни разу даже не подумав о своей текущей работе. А ведь сейчас началась одна из самых напряженных недель за несколько последних лет: пересадка искусственной печени, которую они вырастили из стволовых клеток. Конечно это был не первый опыт выращивания искусственного органа, но именно печень оказалось труднее всего вырастить, слишком уж у нее было много различных функций, и одна из них непременно по каким-то причинам блокировалась. Больной умирал. Сейчас такого произойти не должно, они учли свои ошибки. Впрочем, они и раньше вроде их учитывали, а что-то все равно не срабатывало.

Роберт снова вспомнил о Найори, надо же: неужели Риоджи до сих пор торчит в лаборатории. С него станется, хотя куда ему идти, к кому возвращаться? Черный Кадиллак, удивительно похожий на катафалк, хотя сам Роберт этого неприятного сходства не замечал, въехал на тенистую длинную аллею, ведущую к их большому особняку в Таусоне. Шофер высадил его у входа и уехал парковаться в гараж, где стояли еще три их семейные машины. Скорее всего Роберт мог бы и сам вести машину, но не хотел напрягаться, шофер жил в небольшой пристройке к дому, одновременно он выполнял обязанности садовника, а его жена довольно неплохо для них с женой готовила. Роберт знал, что слуги были только у него одного, и возможно коллеги его за это осуждали. Ну и пусть. Плевать он хотел на то, что другие думают. У его родителей тоже были в Калифорнии слуги. Неприятным тут было то, что ювеналы и натуралы скорее всего думали, что они уже такие старые, что нуждаются в уходе.

Это действительно в какой-то степени было так, но Роберт ни за что бы собственную немощь не признал. Ему недавно исполнился 121 год, пышно отмеченный в том числе и на работе. Он уставал, иногда засыпал во-время собраний кафедры и их группы, сидел на довольно строгой диете, принимал много лекарств, но продолжал работать. Разве на работе ему делали скидки? Нет, не делали, они в нем нуждались. Пусть найдут на его место специалиста его уровня! Нет, не найдут, таких специалистов раз-два и обчелся. Он приносит пользу и будет приносить. Тут Роберт немного заблуждался: если бы он ушел, ему сейчас же нашли бы замену. Пара ученых из Европы ждали, когда он сочтет нужным удалиться от дел. Пока он этого не планировал.

Его пригласили в NASA примерно в то же время, то и Риоджи Найори, но тогда он и понятия не имел, что Риоджи уже сделали предложение по участию в программе по продлению жизни. В интервью это выяснилось и, хотя Роберта просили ни с кем о сути беседы не разговаривать, он сразу про себя решил обязательно спросить у Найори, что он по-этому поводу думает. Неужели откажется? Он-то сразу решил соглашаться. Еще бы: его единственная, неповторимая, прекрасная жизнь не прервется внезапно и жестоко. Он и дальше будет плодотворно трудиться и наслаждаться тем, что ему дано: творчество, профессиональное признание, умница жена, одаренные дети. Ну как можно от такого отказаться? Зачем? Он же не дурак. Да, да, конечно, они там ему распинались об исследованиях дальнего космоса, дескать, его пошлют в экспедицию, из которой ему скорее всего не суждено будет вернуться, но Роберт в такую возможность не слишком верил. Полетят к чужим мирам когда-нибудь, но не при его жизни. Он будет заниматься своим делом и доживет до непредставимого сейчас возраста. Ему почти шестьдесят, он еще в прекрасной форме, и все-таки…

Прежде всего Роберт посоветовался с Дороти. В ее согласии на специальные инъекции он практически не сомневался, за годы совместной жизни они настолько друг к другу притерлись, что могли предугадать решения другого, но все-таки он слегка тревожился: а вдруг Дороти откажется… что он тогда предпримет? Пойдет на это один и будет жить в одиночестве еще долгие годы? Как же так? Нет, она не откажется, это невозможно. В глубине души Роберт знал, что даже, если и без жены, он согласится… Он уже твердо это решил и знал, что не отступит. Дороти согласилась не сразу. Ее волновали дети. Да она согласна, но только, если и дети согласятся, иначе… Да, она была права. Как он сам об этом не подумал? Они, два старика останутся жить, а дети в свой час умрут и они должны будут переживать их смерть. Четверо детей! Четыре раза присутствовать на их похоронах? Ужасно. Дороти он ничего не сказал, но… да, пусть он всех переживет, Роберт был согласен остаться совсем один. Но такого подвига духа не понадобилось. Дети, изумленные странной возможностью, даже пока не зная всех подробностей, согласились, гордясь отцом, который наверное действительно был гением. Никому ничего подобного не предлагали, а ему предложили. Вот какой у них отец. Он возьмет их с собой в туманное и прекрасное будущее, обеспечив своей семье долгую жизнь. Да, пусть им завидуют!