Роман Ряженов - Радость

– Да, во двор короля говоришь. Обычно люди такого ранга, путешествуют со свитой и охраной. И ходят в нормальной одежде, а не в тех тряпках, что сейчас на тебе. Так что врёшь ты и не завираешься, а это очень зря, я не люблю когда врут, особенно так неумело. – произнесла вампирша.

– Но даже если это и правда, то это хорошо. Говорят, кровь аристократа сравнима с хорошим выдержанным вином, но мне пока не довелось проверить это лично. Ты будешь первым. – улыбнулась она.

– Это, в общем, я не думаю, что тебе понравится моя кровь, я болею, да, серьёзно болею и мою кровь тебе лучше не пить, не то заработаешь несварение желудка, или что вы там вампиры можете заработать. Может договоримся? – с надеждой произнёс Кевин.

На помощь рассчитывать не приходилось. Посланные за ним люди появятся явно не быстрее, чем эта девчонка перережет ему горло. И тянуть время не вариант, значит нужно как-то договориться. Хотя, в более проигрышных ситуациях он ещё не бывал.

– Странные людишки нынче пошли. Находятся на грани смерти, а вместо того чтобы смириться пиздят и пытаются договориться. Что ты такой недовольный, я вот даже стихи тебе посвятила, а ты даже не поблагодарил. Какие невоспитанные в наше время аристократы. Но так и быть, я сохраню тебе жизнь, но только при одном условии, – облизнувшись, произнесла Лиана.

– И что же это за условие? – спросил паренёк с лицом мрачнее тучи.

– А, да так, сущая малость: ты попадешь ко мне в рабство, но для тебя это даже хорошо, ты посмотри какие перспективы открываются перед тобой. Ты жив, а не лежишь обескровленный на земле, и это уже немало. Хотя у тебя есть и другой выбор, – сказала она, усилив давление кинжала на горле ровно настолько, чтобы на нём выступила кровь.

– Соглашайся мальчик, поиграем, – подмигнула она.

– Я же в любом случае умру. Мы оба знаем это. Так зачем мне соглашаться? – Спросил Кевин.

– Умереть ты можешь всегда, но смерть бывает разная. Подавиться ложкой супа, или перерезать себе горло, умереть за идеал и за свою любовь. Ты видишь во мне лишь жестокость и насилие, но я такая, какой меня создала природа. Ты играешь на стороне света, а мы на стороне тьмы. Но от этого ничего не меняется, мы тоже умеем любить, но наша любовь намного сложней, чем то, что вы называете любовью.

– И ты хочешь сказать, что любишь меня? – удивился Кевин. – Как вообще возможно это светлое чувство у такой как ты. Я соглашусь на твоё предложение только при одном условии. Если ты докажешь мне обратное.

– Ты уверен, что хочешь этого? Ты не понимаешь о чём просишь, не знаешь на что рассчитываешь.

Она убрала кинжал от его шеи. И несильно толкнула его в спину.

– Мальчик, я даю тебе последний шанс, ты ещё можешь попытаться убежать, и кто знает, возможно тебе повезёт и я не догоню тебя. Если ты выберешь обратное, то ты гарантированно умрёшь. Но до этого у тебя будет год жизни. Сейчас я отвернусь, и у тебя будет минута, чтобы убежать, если я найду тебя, то убью.

Сказав это, Лиана отвернулась, уверенная в том, что он убежит. На её памяти ещё ни один человек не оставался, но и ни один не смог убежать, но время тикало, а он продолжал оставаться на месте. Парень и не подозревал, на что он пошёл, и с кем связался. Видимо он не понимал цену этой сделки, но чему быть того не миновать. Жить так жить, умирать так умирать.

Никто не мог предположить, что будет дальше. Никто не строил догадки, чёртов фатализм, до жизни падкий, загоняет в тёмный ящик.

Он был скован по рукам и ногам. Цепи сковывали его глубже, чем вы можете представить, но Мет держался хорошо, излишне хорошо, что казалось чересчур странным. Они с Кевином провели в одной камере не один месяц, но им дали второй шанс, шанс вымолить все свои грехи и восстановить утерянные права. Каким лёгким казалось ему задание, всего-то и надо попасть в какой-то задряпанный мир, и выяснить, что случилось с его другом.

В провожатые ему поставили довольно жёсткого и болтливого тёмного эльфа с забубённым именем, о котором ходили не очень хорошие слухи. Его подозревали в куче наёмных убийств, богопротивных оргий и ритуалов. Но, впрочем, это не важно, даже этому кадру было не справиться с вампирессой. Поскакал чуток по лесу, поуворачивался, потыкал своим уродским мечом в никуда, пока не получил подсечку и не лишился головы. Да уж, таким он нравился Мету больше: молчаливым и обезглавленным. Любовался бы и любовался, вот только времени не было, окровавленная вампирша обратила свой взор на него. Недолго думая он обнажил клинок, но не для того чтобы драться, устоять перед таким хорошим воином было ему не по силам, и он выбрал другой путь, путь переговоров, протягивая меч рукоятью вперёд. Заботливая девушка аккуратно взяла оружие из его рук, настолько аккуратно, что лезвие, за которое он держался, рассекло ему ладонь, и красные капли оросили землю. Лучше быть с рассечённой ладонью, чем с отсечённой головой, заживёт – подумал он.