Таня Сербиянова - Не сотворяйте ангелов из женщин

– Штурман! Нараметры!

Тишина… Сам же сказал, заткнись! – так рассуждала штурман. К тому же она уже такого о себе наслушалась от него, потому решила, что больше она рта не откроет, и будет молчать!

А как же посадка? Как же люди? Как же ее обязанности следить, докладывать о метрах высоты до земли… Уяснив себе, что она будет молчать за эту обязанность взялись другие, упустив свои….

Боже.… Останови безумцев… Прошу… тя…!

К тому же переключаясь на новую частоту, задерганный руганью Правачок, перекрутил рукоятку оцифрованного диска, сбившись с указанной им частоты. И этого так и не понял, не понял, отчего же так внезапно пропала связь. А тут еще и Михалыч, спустя секунды, отличился.

Задерганный, разгоряченный, он, поначалу, не понял, что это им красные ракеты с земли.… Ведь борт шел на посадку без связи и с не выпущенными шасси…

Диспетчер, как увидел, так сразу же вылетел, и стал шмалять…

Бах, бах, бах! Взлетали одна за другой красные сигнальные ракеты… Так подавали сигнал в случаи не выпущенных шасси самолета при отсутствии с ним связи.

Он так торопился их выстреливать, что если бы он все проделывал медленнее, то Михалыч догадался…

А диспетчер, как автомат… Патрон – ствол вверх – выстрел! Гильзу долой, другой патрон в ствол – вверх пистолет-выстрел…

Вот же какая ерунда, подумал Михалыч, всматриваясь в неясную мглу… Чего только не увидишь в такой дымке? Надо же, как маячки самолетов причудливо? Такого я еще не видывал… Но это только мгновенье он так подумал.. Потому что в следующее мгновенье внизу он увидел посадочную полосу…

Машину тянуло в сторону, сбивало с посадочного курса порывами сильного бокового ветра… Потому самолет заходил на полосу боком и уже перед самой землей, рулем, пилоты выравнивали машину и направляли ее по оси посадочной полосы.… А это сложно и это уменье! Михалыч мог и старался.… А тут еще ветер и самолет стал клевать носом, пришлось штурвалом приподнимать носовую часть… Ему надо было одновременно сам самолет удерживать на глиссаде, боковой ветер парировать и все это проделывать сразу… И они с Правачком увлеклись работой и вместе старались…

Самолет приспустил закрылки, следом потянули вперед рукоятки РУД, сбрасывая скорость. РУД —рукоятки раздельного управления двигателей.

И тут Михалыч….

Не подвело, ведь, чутье старого асса! Вспомнил и ужаснулся…

– Шасси! – только и успел истерично взвизгнуть Михалыч. Как огромная восьмидесятипятитонная машина начала ложиться на бетонку, удивительно низко приближаясь к земле.

– Что это? – только и успел спросить беспокойный пассажир с десятого места… И в следующую секунду…

Абсолютно исправный и с опытным экипажем на борту самолет вдруг начал касаться земли всем телом.

Сначала кончиками лопастей своих четырех турбовинтовых двигателей АИ-20-х, которые сразу же ударившись, бешено вращающимися концами винтов, о бетонку, разлетелись в прах, рассыпая вокруг искры, а следом вся масса самолета задрожала, бешено вибрируя…

Самолет какие-то доли секунд чиркал, все еще, как бы не веря людям, что такое возможно, а может быть, сказывался эффект воздушной подушки от воздуха, который сжимался и не успевал выскользнуть между землей и прижимающимися к ней плоскостями крыльев, заставляя самолет еще несколько мгновений только лишь чиркать и сыпать брызгами ослепительных искр…

В следующее мгновение произошло то, что и должно было произойти с восьмидесятипятитонной машиной, летящей на скорости около двухсот тридцати пяти километров в час. Машиной, которая, словно забывая совсем о своих авиационных колесах – шасси, стала ложиться с огромной скоростью на бетонку взлетно-посадочной полосы, прижимаясь к ней фюзеляжем и теряя скорость…

От пожара двигателей пока что спасала противопожарная система, которая сама включилась, от штырей, что первыми коснулись бетона и тем самым заставили выстрелить пиропатроны баллонов систем пожаротушения.

В следующее мгновение газ фреон ворвался в пространство гондол внутренних двигателей, а те, начавшие было гореть, тут же загасли от газа фреона, который вытолкал весь воздух из мотогондол двигателей, собою заполнив все свободное пространство. И если бы не выгороженный, довольно объемный кессон-бак под фюзеляжем в центроплане самолета на этом типе Ил-18Д, который первыми опустошили насосы, то все бы и обошлось, но…

Вспомогательная силовая установка ВСУ ТГ-16А первой начала разваливаться на части, детали которой, накаляясь от трения по бетону, подожгли пары керосина в этом самом кессоне и самолет вспыхнул, о чем не знали ни экипаж, ни его пассажиры…