Ада Ммант: Гости нашего мира

– Убежим, и пусть подавятся моей квартирой.

Вечером следующего дня я забралась в бухгалтерию, где хранились все документы, и выкрала наши паспорта. Ночью, когда все спали, мы положили под одеяла вместо себя подушки, взяли свои вещи и выбрались из интерната. Это не составило особого труда, не в первый раз мы убегали из него, только обычно возвращались. Теперь же нам дорога была «заказана». Оставаться и ждать недоброй участи было глупо и бессмысленно, поэтому мы отправились на вокзал и сели на электричку. Состав тронулся и повез нас с подругой в пугающую неизвестность…

Три дня мы мыкались по электричкам, как зайцы по кустам, прежде чем добраться до Санкт-Петербурга, это был ближайший мегаполис, где можно было затеряться двум девушкам, не боясь, что их найдут. Всю дорогу мы питались дешевыми пирожками и гамбургерами «кустарного» производства и пили «левую» минералку, от которой мена уже стало тошнить.

«Питер» встретил нас довольно неприветливо: дождями, лужами и пронзительным ветром. Стоял апрель, в этом месяце погода была непредсказуемая, а если еще прибавить тот факт, что город и без этого довольно хмурый и дождливый, то погода непредсказуема вдвойне.

Денег у нас имелось – «как кот наплакал», да и те потихоньку таяли. О каком-нибудь снимание жилья и речи не шло.

Весь день как туристки мы бродили по улицам, хотелось познакомиться ближе со всеми достопримечательностями города, в котором мы собрались «осесть» основательно. Анжелика немного поднялась духом, и уже почти не вспоминала о том, что могло с нами произойти. А свои былые мечты и планы об удачной жизни, которые она строила весь предыдущий год, постаралась забыть.

Мне оказалось куда проще, по сути, я жила одним днем и никогда не задумывалась о будущем, наверное, это связанно с тем, что у меня никогда не было прошлого, и я ни с чем, и ни с кем себя не связывала.

К вечеру мы исколесили весь знаменитый Невский проспект: ноги болели страшно, и жутко хотелось есть, правда, денег не осталось даже на батон – что делать дальше мы толком не представляли. А небо тем временем заволокло темными тучами, грозившимися в скором времени разрыдаться на наши головы. Сильный ветер стал трепать наши одежды. Анжелика посильнее закуталась в серенькое драповое пальто и, уставившись на меня, сердито спросила:

– Ну, и что теперь? Что мы будем делать?

– Надо найти, где переночевать, – предложила я и зашагала в сторону метро. Оттуда мы отправились на вокзал и ночь провели в зале ожидания. Это была самая худшая ночь в моей жизни: не знаю, как Анжелика, но я так и не смогла выспаться. Когда мне плохо я не могу расслабиться и сосредоточится, и от этого мне трудно заслонять свой разум от чужих мыслей. Они так и лезут в мой мозг, грозясь его разорвать.

В детстве меня это очень пугало и только со временем я научилась отгораживаться от людей и читать мысли именно тех, кто мне интересен. Но сейчас чувствовала себя затравленной мышкой, которая попалась в мышеловку, и никак не может найти из нее выход.

Утром мы проснулись. В общественном туалете привели себя в более или менее божеский вид и отправились вершить свою судьбу. На последние гроши я купила газету с рекламными объявлениями, и весь день мы с подругой пробегали по всевозможным конторкам в поисках работы. Сегодня нам ничего не удалось найти, и мы решили продолжить поиски завтра. Голодные и грязные мы опять отправились на вокзал.

Голова кружилась от голода, невыносимо хотелось, есть и спать. Раздражение Анжелики с каждым часом увеличивалось, и я боялась, что та может податься в панику и натворить непоправимых глупостей. Но вышло все хуже, чем ожидалось, у подруги просто началась истерика, она жутко плакала, и я переживала, если мы в таком состоянии завалимся на вокзал нас оттуда просто «попрут». И придется нам с ней ночевать на улице, под чистым небом и холодным ветром.

– Лера, я хочу есть, я хочу пить, – жалостливо завывала Анжелика и, громко всхлипывая, стала грызть ногти. О, эти ногти! Как мне стало жалко подругу, у нее были самые замечательные ногти, о которых только мог мечтать человек: ровные, красивы, крепкие, всегда ухоженные и блестящие, можно сказать это была ее девичья гордость. Мое сердце не могло вынести такой несправедливости, и я решилась на отчаянный шаг.

– Подожди меня здесь и никуда не уходи, пока я не вернусь, – велела я подруге и направилась в сторону магазинчиков и ларьков, где-то неподалеку возле них, я как-то заметила банкомат.