Конечно, мама я всё прекрасно помню, соврал Джошуа, я обязательно буду. Поздравляю тебя. До свиданья, дорогой, ах, кстати, ты познакомишься там с новыми людьми и одной весьма привлекательной леди, так что, пожалуйста, будь на высоте. Разумеется, мама, разумеется… Не забудь хотя бы купить подарок, подсказало услужливое сознание.
Второй звонок был от Роберта МакГрегора, антикварного дилера, у которого Джошуа год назад приобрёл фигурку кельтской богини плодородия. Он сообщил Джошуа, что к нему, Роберту МакГрегору, попала отлично сохранившаяся статуэтка Будды. МакГрегор попросил Джошуа проверить свой электронный почтовый ящик, куда он послал выполненные с высоким разрешением фотографии Будды, снятые с различных ракурсов. От всех прочих изображений, статуэтка отличалась потрясающей выразительностью черт лица, застывшего с неясной улыбкой в глубокой медитации. И самое главное, фигурка была покрыта позолотой, которая, правда, местами облупилась. Будда, медитирующий на протяжении веков, казалось, что-то хотел сказать ему, именно ему, своей таинственной, почти неразличимой улыбкой, будил неясные воспоминания и ассоциации. Джошуа был просто очарован статуэткой, и обычно неторопливый в своих решениях, тут же перезвонил МакГрегору и договорился с ним о встрече.
Статуэтка, когда Джошуа увидел её собственными глазами, оказалась ещё лучше, чем на фотографиях. Разумеется, позолоты здесь и там не хватало, время сделало своё дело, мизинец на правой руке был отбит, а черты лица создавались с соответствии с несовершенными законами красоты старых мастеров, но, когда ты приобретаешь вещь, которой несколько сот лет, привередничать не приходится. Джошуа просто пожирал статуэтку взглядом, не в силах оторваться. Какое-то смутное чувство нераскрытой тайны овладевало им, когда он смотрел на золотого Будду.
МакГрегор попросил позволения оформить все необходимые бумаги и обещал доставить статуэтку завтра утром прямо домой. Магнитная банковская карточка решила все оставшиеся проблемы.
Гости были уже изрядно навеселе, когда Джошуа прибыл к дому родителей. Мама, небрежно поддерживая в руке бокал с шампанским, чмокнула его в щёку. Она была как всегда очаровательна. Война с возрастом выдалась затяжной, мама оставляла свои позиции чрезвычайно медленно, призвав в союзники всю мощь современной парфюмерии, косметологии и медицины. Отец четыре года назад ушёл в лучший мир, где уже не нужно платить налоги, а ведение бизнеса является менее нервным делом.
Мама сразу же потащила его в салон, закинув на столик, даже не распечатав, духи в подарочной упаковке, за которые среднестатистический служащий выложил бы свою месячную зарплату.
– Ты обязан познакомиться с ней. Она просто очаровательна. Подумай только, она журналистка, и пишет статьи о различных древних вещах. Я уверена, вам будет о чём поговорить. Кстати, я не настолько наивна, чтобы подумать, что она пришла сюда ради меня.
Ну-ка, не будь деревенским увальнем, – выпалила мама скороговоркой.
– Афродита! А вот и мой сын, Джошуа. Ой, меня кажется зовут…
– Очень приятно, как поживаете, – промямлил ошарашенный таким напором Джошуа. Ей было около тридцати, тонкое платье не скрывало очертаний её изящной фигуры, и ему тут же захотелось раздеть её, чтобы рассмотреть получше форму грудей.
Афродита улыбнулась ему.
– Я слышала от вашей мамы, Джошуа, что вы увлекаетесь историей.
– О нет, что вы. Мои знания весьма поверхностны, я скорее любитель.
– А любите ли вы музыку?
– Разумеется, у меня есть неплохая подборка дисков. Скажите…
– Великолепно! – оборвав его на полуслове, почему-то обрадовалась Афродита. Неожиданно, она пододвинулась к нему поближе. Её волосы коснулись его лица, аромат тонких духов достиг его ноздрей, и она заговорщически зашептала ему в ухо.
– Джошуа, я давно искала встречи с вами. Всё, что я сообщу вам, чрезвычайно важно. Вы знаете, как будет скалистый по-испански? Самый высокий гранит ожидает вас. Сорок пять десять, сто девять – сорок восемь. Умоляю, подумайте серьёзно о полученной информации.
Жаркая рука схватила его за запястье. Пристальный взгляд голубовато-зелёных глаз просверливал его насквозь. Соблазнительные губы находились в опасной близости от его рта. Но ради всего святого, он же не шестнадцатилетний мальчик! Не мог же целоваться прямо на вечеринке у мамы. К тому же, охладил он себя, Афродита думала сейчас явно не о сексе.
Читать дальше