Эльмира Алейникова - Свидания во сне. Роман

Дома устроилась на диване под пледом, слушая дождь за окном, и отдавшись на волю осенней печали. Хотелось горячего молока со свежей маминой булочкой и выплакаться, но слёз не было. Странно, впервые за много лет не было обычной истерики после расставания с ещё одним претендентом на мою руку. Похоже, это стало традицией, и я потихоньку превращалась в тёртую жизнью старую деву, которую уже ничем невозможно было удивить, тем более сбежавшим из-под носа кавалером. «Что ж, девственница с красивым именем Лана, отдайтесь первому встречному и получите удовольствие в плотских утехах. Ваш принц на белом коне уже не прискачет и не увезёт вас в дальние края в свой замок», – произнесла вслух нарочито бодрым голосом и вылезла из-под уютного пледа, чтобы согреть молока.

Почему-то сегодня молоко было безвкусным. Выпив всю кружку залпом, хотела опять устроиться на диване, но передумала и подошла к окну. Глядя в темноту, перебирала в памяти всех знакомых мужчин, выбирая кому подарить свою девственность, однако не нашла достойного кандидата и улыбнулась. Представляя их всех без одежды, разразилась уже хохотом. Голые Рустам-одноклассник или сын друзей родителей Вовка выглядели комично. И, хотя я их никогда такими не видела, представляла себе всё живо, дивясь своей буйной, недевичьей фантазии. Вот, Вовка, прикрывая своё хозяйство ладошками, стоит и мёрзнет на холодном линолеуме, переминаясь с ноги на ногу. А Рустам, выставив руки вперёд, по-обезьяньи идёт ко мне, сложив губы трубочкой для поцелуя. Как я не старалась, представить голым Бердаха никак не получалось, – видела его сидящим в машине и машущим мне на прощание. «Фу ты, Господи, какая глупость!» – еле слышно прошептала, отсмеявшись.

Печаль прошла, выплеснувшись вместе со смехом, уступив место жажде деятельности. Достав корзинку с разноцветными нитками и вязальный крючок, включила телевизор и села на диван, решив связать тапочки-пяточки 11 11 Пяточки – вязаные тапочки с задниками. для мамы. Пальцы проворно двигались, привычно разматывая клубок и вывязывая петли, а глаза бегали от вязания к телеэкрану и обратно. Зазвонил телефон, но мне не хотелось бросать начатую работу и передачу «Вокруг смеха», поэтому я решила подождать немного в надежде, что звонившие положат трубку, подумав, что меня нет дома. Телефон продолжал звонить с короткими интервалами, как бы вбирая в себя воздух, чтобы раззвонить тишину моей квартиры ещё раз.

– Алло!

– Ланочка, это я. Доброго вечера! – Бердах говорил спокойно, без обычного веселья.

– Доброго, Бердах!

– Что делаешь?

– Смотрю телевизор и вяжу.

– Значит, не сильно занята?

– Как тебе сказать… Не очень, – протянула неохотно. Говорить с ним не хотелось, ведь я уже всё решила для себя. О чём ещё говорить?

– Знаешь, я хотел напроситься к тебе в гости.

– Прямо сейчас?

– Нельзя? Тогда, может быть, завтра?

– Тебе не лень через весь город под дождём ехать в микрорайон?

– Я и не уезжал. Сижу у Кунграда до сих пор.

– Ну, приходи, если хочешь. Только я ничего не готовила на ужин.

– Меня Фатима накормила, не волнуйся. Тебе принести что-нибудь перекусить? Она плов готовила.

При слове плов мой пустой желудок громко заурчал, подавая знаки, чтобы я вспомнила, что за весь вечер ничего не ела, кроме кружки молока.

– Было бы неплохо. Тем более Фатимкин плов всегда вкусный, но, блин, неудобно же.

– Я мигом.

Бердах пришёл быстро, держа в руке касу, 12 12 Каса – глубокая тарелка для бульона и вторых блюд. накрытую тарелкой. Есть по его настоянию пришлось сразу же, чтобы плов не остыл. Усевшись в кресло, он смотрел, как я, скрестив ноги, сидела на диване и уплетала ужин, переданный заботливой подругой.

– Люблю смотреть на девушек, которые едят с аппетитом, а не жеманятся в компании мужчины, – заметил он, когда я, закончив есть и шла мимо него в кухню, чтобы помыть посуду.

– У меня осенью всегда отменный аппетит, потому и поправляюсь на пару килограмм, жирок коплю на зиму как медведь, – усмехнулась, вспомнив намеки Сапаргуль на мою округлившуюся фигуру.

– А я похудел за последние месяцы – все дома заметили. Мама разволновалась и предложила съездить к врачу. А отец шутит, что это любовная лихорадка.

– И кто же та юная особа, из-за которой вы сохнете, уважаемый? – чувство юмора вернулось ко мне.

– Я не сохну. Я терпеливо жду, когда ледяная особа, стоящая сейчас напротив меня, обратит внимание на скромного своего друга и прекратит весь этот спектакль с намеками и недомолвками, – Бердах выжидательно смотрел, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди.