Сергей Тюленев - Других у Бога нет

– Значит, погода, говоришь, плохая… – произнёс Глеб, остро чувствуя, как от наползающего страха холодеют пальцы, а сердце прыгает у самого горла, – говоришь, пару дней нужно где-то посидеть пока, успокоиться?

– Когда кончится, прилетишь в Москву, я тебе лично розгами высеку. Какого черта ты попёрся в этот дом, поехал на встречу и главное – никому не сказал, ни с кем не посоветовался?!

– А что, ты считаешь, это ответный ход наших оппонентов? Если да, то почему так сложно, можно было бы просто совместить мушку с пальцем на пусковом крючке.

– Послушай! – Было понятно, генерал тоже нервничает. – Ты там на своём Кипре мозгами размяк. Я понимаю – вино, солнце, жена молодая, но опыт и чутьё пропивать нельзя. Словом, попал ты плохо, денег на эту провокацию не пожалели, а главное – мой старый нос чувствует, что это ещё не всё. Думается, это первый удар. Без последствий не выскочишь.

Глеб выключил телефон и посмотрел на жену; нужно было находить слова и подбирать их так, чтобы это было правдоподобно.

– Маруся, – сказал он спокойно, – это провокация. Москва разбирается и будет помогать, сейчас нам нужно где-то пересидеть два дня до приезда адвокатов, лучше – на чьей-то квартире. Поверь, всё будет хорошо.

– Нет, – произнесла она резко, – не успокаивай! Я, – её голос задрожал, – ничего не понимаю. Почему если тебя ищет полиция, и ты к краже не имеешь никакого отношения, прямо сейчас не прийти с повинной?

– С чем? – Глеб рассмеялся немного громче обычного, пытаясь разрядить растущее напряжение. – Повинной? Ты нервничаешь и путаешь понятия. А два дня мне нужно только для того, чтобы именно адвокаты Посольства Российской Федерации представляли мои интересы в полиции, у них будет официальный доступ к материалам дела, и мы сможем грамотно составить защиту.

– Тогда… – Она встала с лежака и стала складывать вещи в пляжную сумку. – Мы едем в аэропорт, встречать твоих минских друзей. Они, если ты помнишь, всегда останавливаются в квартире дочери, а свою сдают. Сейчас там как раз никого нет, место тихое, и парковка для машины есть.

– Вот умница, вот молодец! – Глеб подтянул к себе жену, обнял и поцеловал в губы. Несколько секунд они молча стояли. Он понимал, что скоро им придётся на какое-то время расстаться, и это пугало его. Она чувствовала все намного острее. Неизвестность, сдавила её, страх поедал мысли пониманием случившейся беды. Она вздрогнула и крепко прижала его к себе, вступив в поединок с силой, отбирающей у неё мужа.

Дорога в аэропорт Ларнака прошла в молчании, но как только они вошли в здание и в толпе появились прилетевшие из Белоруссии друзья, мир вернулся радостными объятиями, суетливыми криками и счастливыми глазами.

– Как же это здорово – осенью прилететь на Кипр, подставить лицо теплому солнцу и поднять рюмку за встречу с друзьями на балконе собственного дома! – произнёс Виктор, располагаясь на заднем сидении автомобиля. Он хотел позвонить Глебу и попросить встретить в аэропорту, но жена отговорила его. А теперь, когда всё само сложилось именно так, как он хотел, настроение его ликовало, а душа просила как можно быстрее оказаться за накрытым столом.

– Давайте выпьем за дружбу! – крикнул Виктор, как только они оказались у себя дома. – Где рюмки, где тарелки?! Давай, жена, быстро всё, что есть, мечи из нашей печи… и сальца белорусского с тмином порежь тоненько, чтобы во рту таяло! Мы с Ирой, – он посмотрел на жену и жестом показал, чтобы она быстрее ставила фужеры, – знаем Глеба больше двадцати лет. А это значит, – он подмигнул Марусе, – когда мы первую чарку с Глебом распили, ты ходила в школу! Давайте, братцы! – Виктор разлил алкоголь, и водка, виски, красное вино встретились в разной таре на середине стола и быстро расстались, чтобы каждому из присутствующих добавить розового на щёки, веселого на настроение и «счастливого» на печень.

– Нет, нет, нет, – продолжил солировать Виктор, видя, как женщины, не допив, решили вернуть фужеры на стол, – никаких отговорок не принимаю! За любовь! Хочу выпить за любовь! По полной и никаких разговоров! – Он снова налил, и на этот раз – под самый ободок.

Все выпили, но у всех это было по разному. Белорусы испытывали счастье, Глеб выжидал, планируя подходящий момент для просьбы, Маруся заливала нервы, понимая, что только подливает масла в огонь.

– А знаешь… – Виктор сел к Глебу ближе, обнял его и тихо, хотя это было слышно всем, прошептал. – Я тут недавно видел твою бывшую. Она в Минске у меня снимала квартиру, встречалась со своим московским любовником. Вот я тебе скажу он засранец… когда выезжал – за каждый еврик со мной бодался!