1 ...6 7 8 10 11 12 ...31 Бийск, 2014 г., июнь – июль.
Действительно, я пыталась уехать из Бийска, и мне это удалось. Но покинуть Мой город, его невидимые параллельные миры… вот этого сделать не получилось.
Я пыталась уехать,
забыть навсегда
этот город и говор сибирский.
Но во сне
я опять возвращалась сюда
и бродила по улочкам бийским.
Знойный ветер
в прозрачную злую теплынь
чуть колышет
простынные флаги.
Снова в диких кварталах
бушует полынь —
узнаю этот запах весёлой отваги.
Невозвратно и странно
мне помнить дано
эту горькую ауру
бийского лета.
Я пыталась уехать когда-то давно.
Только было ли,
было ли это…
Самара – Бийск, 1999–2001 г.
10. Лимонный, с малиновой нотой
Где бы я ни была, всегда Мой город жил своим порядком в глубинах океана Времени – в моём сознании.
Лимонный с малиновой нотой
над городом вечер повис.
Поёт и печалится кто-то
о девочке Флёрдерис.
И кажется – что нам парижи,
своей бы дождаться зари,
но всё же милее и ближе
собор Нотр-Дам де Пари,
чужая залётная мода,
французский рисунок крыльца.
Скупая слеза Квазимодо
мещанские плавит сердца.
В предвечных просторах затерян
неведомый крошечный Бийск,
поющий с беспечностью зверя
о маленькой Флёрдерис.
Бийск, пер. Фомченко. 2004 г.
11. Когда-то, в молодёжном городке
Где только ни довелось мне жить в моём городе! Двенадцать переездов – вот моё путешествие в параллельных неэвклидовых мирах Бийска. Сейчас понимаю, почему это происходило – на мне тайно была проставлена печать дочери «врага народа», ведь мой отец в 1941 году оказался в германском плену. Разоружённый командиром полк был отведён в немецкий тыл и сдан в плен. Весь полк! Далее – транспортировка в товарняке во Франкфурт-на-Майне и распределение в немецкие хозяйства в качестве рабов.
Отец вместе с другом (оба родом из села Песчаное Смоленского района на Алтае) бежали в надежде вернуться к линии фронта, но были схвачены, зверски избиты и отправлены вглубь Германии, в концлагерь для нарушителей Флёсенберг на границе с Чехословакией, славившийся сверхжестоким режимом содержания пленных. Далее – четыре года на баланде и тяжелейших работах в горах – корчёвка пней и разработка каменных карьеров.
В 1945 году во время ликвидации пленных немецким конвоем отец чудом остался жив – его просто не успели расстрелять, потому что территория концлагеря была захвачена союзными войсками США. Далее освобожденных пленных передали советскому командованию и транспортировали сначала на Украину, потом на Беломорканал, где мой отец работал на стройке века ещё два года.
По прибытии домой весил сорок килограммов, но молодость победила. Отец выжил и восстановился. Закончил педагогическое училище в Горно-Алтайске и проработал сорок лет учителем в родном Смоленском районе – в Солоновской средней школе.
Но я и подумать не могла, что мне, моим братьям и моему сыну придётся всю жизнь нести печать гулага – нет, не того – немецкого, а своего – советского, который никогда не разжимает челюстей. Мне и моим братьям, моему сыну просто не давали жить. Я выжила. А братья и сын – не сумели.
Двенадцать переездов. Один из них – в Молодёжный городок, красивейший квартал Бийска, где мой дом стоял на берегу реки, над самой водой.
Мой дом, висящий над водой,
большой водой от Беловодья,
прогрет насквозь дневной звездой.
И лето бегает по сходням,
и воду трогает ногой.
И кто-то юный и нагой
плывёт из Прошлого в Сегодня.
А в настоящем он – старик.
Его пугает половодье,
и зов святой из Беловодья
ему напоминает крик —
тот властный крик,
тот зов бессонный,
что Душам слышится к концу,
и словно в замкнутом кессоне,
блуждает мукой по лицу.
Бийск, пос. Молодёжный. 1993–1996 г.
Наконец, я добралась до старого центра города – на улицу графа Льва Толстого. Что привело меня сюда – в район бывших купеческих особняков и мещанских дворов? Дело простое – сотрудница отдела культуры попутно привезла из Москвы альманах «Академия поэзии», в котором по рекомендации редколлегии нашего журнала были опубликованы молодые поэты Бийска. Оставалось только найти то здание, где в последнее время обитала «культура».
Читать дальше