Юлия Лисина - Солнечно, возможна гроза

– А я не хотел семьи. Брать на себя жизни других людей? Нет, мне хотелось свободы. Но ты, Лана, поставила меня с головы на ноги. Жаль только, что та идеальная семейная жизнь, о которой мы могли сутками говорить после свадьбы, не вышла сразу…

– Потаскались же мы по врачам, – согласилась девушка. – Сколько нервов и денег потратили. Ну, ничего, зато теперь мы станем папой и мамой! Лучше поздно, чем никогда!

Глава 3

Луч солнца проник сквозь щель между тяжёлыми тёмными шторами в спальне и упал на левое веко спящего Гены. Его лицо нахмурилось и глаза открылись. Рука машинально начала шарить на второй половине кровати, но нашла лишь пустое место, ещё тёплое от родного тела. Мужчина перевернулся, расстягиваясь по диагонали, и ещё несколько минут лежал, зарывшись в подушки и одеяло, наслаждаясь воскресным утром. На кухне раздался шум кофе-машины. Притягательный аромат южного напитка полетел по всей квартире и окончательно разбудил Гену. Тот нехотя поднялся, оделся и вышел из спальни.

На кухне суетилась Света, укутаная в домашний плюшевый халат и лохматая от недавнего сна. Она варила овсяную кашу, одновременно следя за кофе и нарезая фрукты. Гена подкрался к ней на цепочках и обнял сзади. Почувствовав колючую щетину его лица, девушка улыбнулась и погладила по руке.

– Доброе утро, ёжик! – промолвила Света, целую мужа в небритую щёку.

– Доброе утро, лохматик! – отозвался Гена. – Давно встала?

– Нет, около получаса назад. Есть хочешь?

– Умираю с голоду. Накорми меня, дорогая жёнушка. Света засмеялась, освобождаясь от объятий. Гена достал посуду и накрыл на стол, затем ушёл в ванную.

Раздался звонок, исходящий от Светиного телефона. Помешав кашу и выключив конфорку, девушка обернулась на звук мобильного и увидела на экране «Свекровь». Недовольная тень скользнула по её лицу.

– Света, что это такое, – раздался возмущённый голос Марии Александровны, стоило Свете взять трубку, – это наш внук, а мы даже не в курсе были до вчерашнего дня, что он у нас появится! Мы же не чужие люди, в конце то концов! Ладно, Гена нам сказал, а то так никогда и не узнали бы, – сгустила по своему обыкновению краски женщина.

– Когда он вам сказал? – удивлённо спросила Света. Она была не в курсе.

– Вчера, когда я ему позвонила и спросила, скоро ли вы нас проведаете. Сто лет не виделись, – в голосе свекрови девушка услышала надвигающийся плач. Она не хотела, чтобы дело дошло до рыданий, поэтому вздохнув, мягко сказала:

– Давайте соберёмся все вместе у вас дома сегодня вечером.

– Да-да, конечно, маму свою тоже позови, она наверняка не знает о твоей беременности.

Света положила трубку и почувствовала надвигающуюся волну раздражения. Своей маме она сказала на следующий день после того, как узнала. А вот про родителей мужа забыла от неожиданного счастья. И оказалось, что Гена сам сообщил это известие спустя неделю. А ведь мог предупредить её, чтобы Света лишний раз не выслушивала нотаций Марии Александровны и сама позвонила ей.

– Почему ты позвонил своей матери у меня за спиной? – со злобой спросила девушка у вышедшего из ванны Гены. – Она чуть концерт мне не устроила. Ты ведь знаешь лучше меня, какая она эмоциональная!

– В чём дело? – недоумевающе посмотрел на неё супруг.

– В чём дело? – повторила, уже переходя на крик, девушка. – Дело в том, что ты мог меня попросить ей сообщить, что я беременна. Лучше это было сделать мне!

– Да я совершенно забыл им рассказать. Мама позвонила вчера, и я вспомнил. И ты сама забыла!

– Это твои родители, а не мои! Ты должен помнить о таких вещах! Ты…ты, – Света заплакала, оттолкнула подошедшего к ней Гену и села в угол дивана. Мужчина подошёл к ней и обнял за колени.

– Ну, не плачь. Прости меня, я дурак. Что вы в результате решили?

Девушка не отвечала, закрыв лицо руками. Гена мягко рассоединил её ладони и спросил ещё раз:

– Что вы решили?

– Я п…предложи…жила с…сегодня собраться всем вместе у н…них вечер…ром, – задыхаясь, проговорила Света.

– Вот видишь, хорошо же решили! Я позвоню твоей маме и приглашу её. Не плач, родная моя, – утешал мужчина жену, целуя её заплаканные глаза.

Вечером все были в сборе.

Каждый дом пахнет по-своему. Старой мебелью, тяжёлыми шторами, почтенной осенью жизни, масляными красками пахло в квартире Аркадия Петровича и Марии Александровны. Здесь ничего с годами не менялось, а только приобретало особый винтажный шарм. И, говоря народным языком, каков хозяин – таков и дом. Супруги представляли из себя солидных, утончённых пожилых людей. Особенно Мария Александровна, которая интересовалась живописью и сама порой даже писала, за счёт чего стены во многих местах были украшены картинами её и иных художников. Что касается хозяина, то отец Гены, постарев, обзавёлся густыми усами и стал пить коньяк по вечерам. До пенсии он был полковником в МВД, и профессия оставила неизгладимый след на его лице и в душе.