ALEX T.T. - ВИЧ Кристи

Нереальное сочетание – узбекский ресторан, немецкое пиво, выпившая русская пара и наркозависимая, американская певица!

По виду плов, а на вкус – винегрет. Как то так.

Обратно ехали в такси.

Я не скупился, заказал машину по дороже. Приехал черный Лексус GS с кожаным салоном.

Ночь уже была. Автомобиль мягко тронулся с места. Мы в обнимку, на заднем сиденье. В салоне темно. В магнитоле пел Таркан.

Bu gece eh eh eh eh

Bu gece eh eh eh eh…

На Кристине была мини юбка и чёрные чулки, с узором в крупную сетку.

Чулки, они так нарочно сползли, с её ног, чуть ниже уровня юбки и обнажили, полоску белых ног…

Я шепнул ей:

– гладь, но не доставай…

Она проворно расстегнула ремень и ширинку, уверенно запустила руку в трусы и сделала, как я просил. Моя рука в ответ нырнула ей под мини юбку. Двумя пальцами сдвинул, преграду из ткани… Между её ног было мокро и жарко!

Водила, сразу видно бывалый, поглядывал на нас в зеркало заднего вида, всё видел, но молчал, слегка покеркал когда она достала мой прибор из трусов и начала делать, то чего я не просил. Мы доехали, до её дома и расстались не кончив.

Вышли из машины.

Я Хотел проводить её, до подъезда, а она улыбнулась, потом очень нежно, обняла меня за плечи, привстав на носочки и сказала, глядя в глаза:

– Не провожай! Возвращайся, я всё для тебя сделаю. Будет всё как, ты скажешь! Возвращайся, я буду ждать!

Я на всю жизнь это запомнил. Так откровенно и ласково, она это произнесла…

Утренним рейсом, улетел в Москву.

Весь полёт спал, как убитый. Даже не заметил, как приземлились. Люди зачем то захлопали в ладошки, когда самолёт коснулся земли. От этого я и проснулся. Хотел, тоже похлопать, но не успел – овации стихли.

Пилот сообщил, что они приземлились и что за бортом +18. Потом пожелал удачного дня и сказал, что будет рад видеть нас, снова.

Была середина августа. На небе не облачка.

К самолёту подали трап, открыли дверь и все вдохнули – теплый Московский воздух.

Воздух как воздух. Ни чего особенного. Только одно название «Московский»! Не думаю, что в Париже, или Лондоне, другая ситуация. Дышим. Выходим.

Пока автобус вёз до здания аэропорта, накатило чего то.

Вспомнил, детство. Вспомнил Москву.

Папа мой, когда мне было, очень мало лет. Когда из ценностей у меня были только конфеты и мороженное. Тогда папа, он, почему то или зачем то, нас с братом и мамой в Москву привёз.

Вот я, когда приехал, то очень запомнил, что там бананы продаются, просто на улице и жёлтые. Обычно папа, он из Москвы, бананы привозил зелёные. Он их привозил и мы их в тёмный шкаф клали, на месяц. Там в шкафу бананы из зелёных в жёлтые превращались.

Только мы не понимали, что зелёные бананы незачем есть. Короче не все зелёные бананы становились жёлтыми. Ели и зелёные и жёлтые.

Если я сейчас про это пишу, то это не современно и глупо звучит, что бананы можно есть в зелёном и не зрелом виде – типа это не вкусно и очень вязко…

Но я тогда напишу, что вместо жевательной резинки, у нас был гудрон! Как вам объяснить, что такое гудрон? Это когда асфальт укладывают, то камушки этим расплавленным гудроном склеиваются. Типа гудрон, это битум. Битум, это гудрон. Чёрная, твёрдая масса, со вкусом – чёрной твёрдой массы! Такую штуку жевать, это как конец света – в прямом эфире…

Никому не советую, жевать гудрон. Это очень странное удовольствие. Но в мире, где нет никаких жевательных удовольствий, это как будто спасение. Жевательное спасение, от жевательной пустоты. Не в рифму, но правда…

Вспомнил Мавзолей – вспомнил, как престижно было в нём побывать!

Мавзолей, это типа пирамиды Хиопса, только в урезанном варианте. Маленькая пирамида, для маленького человека. Человек маленький, а делов, как большой, наворотил, а дела все сердечные. От сердца страны, оторвал, её сердце! Как он это сделал? Загадка. Может он и не отрывал ни чего, может, оно само по себе отпало.

Ну да не будем про это. Очень он не однозначен, тот что в пирамиде, мёртвый, на красной площади лежит.

А может он там просто, спать улёгся? Спит постоянно и просыпается, один раз в год, чтоб лето наступило!

– Прошла зима, настало лето – спасибо Партии, за это!

Ну типа говорим партия, подразумеваем Ленин! Говорим Ленин, подразумеваем партия!

Страна уже новая, а этот дядя в пирамиде, до сих пор как живой – живое воплощение гибели старой страны… Короче так себе, дядя. Зачем мне его родители показали? Зачем я этого покойника увидел?