Василий Мазанюк - Мама, я хочу убивать

Прощание недолгое. Они уезжают. Дом наполняет тишина. Обожаю подобные моменты. Быть наедине со своими мыслями, без посторонних звуков – это прекрасно. Но внезапно мою гармонию прерывает музыка, громкая. Когда живешь в центре города, к этому быстро привыкаешь, но не в моём случае. Это очередные животные, которые решили «потусить» в столь поздний час.

Я вижу, как я просверливаю их барабанные перепонки. Вбиваю гвозди в уши. Как они выглядят, я не знаю, поэтому образ абстрактный.

Как только меня что-то выводит из себя – я убиваю это что-то в своей голове.

Я подхожу к зеркалу.

В отражении вижу плацебо. Человека бесполезного и ненужного. Мои мешки под глазами гармонируют с щетиной. Внешне я ничем не отличаюсь от других. Не красавец, не урод – никто. Даже цвет моих волос, который одни относят к шатенам, другие к блондинам, указывает на это. А подростковые прыщи акцентируют внимание на проблемной коже. Опустив взгляд на свою рубашку, я вижу, что она помята.

Мать прочла бы мне нотацию о том, что нужно следить за собой. Но её здесь нет.

Рубашка белая, но не как облако, скорее, как лист ромашки. Красный галстук, подобно языку пламени на фоне пепла, сильно выделяется. Тёмно-синие брюки испачканы. Всё из-за луж. Всё из-за нестабильной погоды. Ненавижу снег. Если бы он был человеком, я бы сломал ему колени.

Как только меня что-то выводит из себя – я убиваю это что-то в своей голове.

Я продолжаю смотреть на своё отражение. Голубые глаза окунают меня в ледяную прорубь, в глушь леса. Холод обволакивает моё тело. Проникает под кожу. Наполняет легкие освежающей влагой.

Энергия с ног плавно переходит в голову. Я чувствую горячий прилив живительной силы. Он бурлит внутри меня и я теряю равновесие. Бьюсь лбом о собственное отражение. Теперь мои глаза ещё ближе, теперь контакт с реальным миром ещё дальше.

Лёгкая тошнота и кислый привкус во рту наталкивают меня на мысль о том, что хорошо было бы поесть.

А громкая музыка за окном зарождает во мне злую, жутко злую идею. Как только меня что-то выводит из себя – я убиваю это что-то.

Месяц я вынашивал в голове жуткий план. Ровно месяц я выглядел подобно зомби, одержимый идеей.

Сейчас ровно двенадцать часов ночи. Я продумал каждую деталь. Увидев меня сейчас, вы бы меня не узнали. На мне свободные джинсы, тёмные кеды и толстовка с глубоким капюшоном, но, надев его полностью, я бы не увидел ничего кроме пола, поэтому он надет наполовину. Черная бандана с непонятным белым узором скрывает моё лицо так, что видно лишь мои преснозелёные глаза и желтую чёлку. Зимние кожаные перчатки и чёрный, однотонный рюкзак. В нём у меня находится пакет, в котором две бутылки Коктейля Молотова. Я перерыл весь интернет, изучил все возможные рецепты приготовления бутылок с зажигательной смесью. Наиболее простым мне показался рецепт Че Гевары, который был придуман намного раньше революции Фиделя Кастро, но который активно использовал Че. Бутылка 0,5 литра, в неё добавляется 3/4 бензина, 1/4 масла. Уильям Пауэлл в своей «Поваренной книге Анархиста» рекомендует такой же рецепт, но используя бутыли объёмом 1,14 л., что меня устраивает куда больше. Благо отрыть такой размер не сложно, бутылка из под вина отлично подошла. Я решил немного изменить рецепт и в жидкость добавить пенопласт, который удвоил время горения. Растворив всё это в паре бутылок из под вина, я принялся за фитиль. Тут ничего сложного, порвал пару старых футболок и готово. Дальше просто. Пропитываешь кончик фитиля в той смеси, которая внутри или же просто бензином и вставляешь её внутри, не полностью. Следом идёт крышка и Voi la коктейль готов. Парни на машинах приезжают в каждый вечер в 9 и уезжают ближе к 2 часам ночи. Лучшее время, для осуществления плана – полночь.

Местные часто вызывали полицию, но это не помогло. Иногда приезжал патруль и прогонял нарушителей порядка, но на следующий день они возвращались. Полиция бессильна. Время для самосуда.

Всю эту неделю я продумывал план отхода. Всё просто:

Они собираются в центре города. Есть четыре основные трассы лежащие крест-накрест, отходить по ним глупо, ибо на них много людей и их часто патрулируют. Тогда берём оставшиеся две. Одна идёт вдоль реки, где вообще нет людей, но она сразу отпадает: любой преступник пошёл бы именно туда. Остаётся одна дорога, на которой нет асфальта, а по обеим сторонам жилые дома. Там в основном живут пенсионеры, ибо улица довольна старая, поэтому да, пойду по ней. В полночь, ради экономии, наше правительство отключит фонари уличного освещения на подобных улицах. Поэтому будет довольно темно, что мне на руку.