Людмила Нечаева - Анютины глазки

*****

Как я и предвидела, Слава устроил мне такую головомойку, что я и сейчас, несмотря на то, что прошло несколько дней после этого, не могу прийти в себя.

– Ну, мать, ты даешь, – воскликнул Слава, после того, как я закончила свой рассказ. Если бы я тебя не знал столько лет, то решил бы, что передо мной сумасшедшая! Как с тобой могло случиться такое, и ты никому, даже своему мужу об этом не сказала? Напрашиваются сразу два ответа. Первый – ты действительно больна и беда, случившаяся с Анютой, обострила твою болезнь и вызвала такую спасительную фантазию. И ответ второй. Ты железный робот, который столько лет нес в себе такую информацию и выдал ее тогда, когда твое железное сердце вдруг превратилось в человеческое, потому что твоего ребенка постигла такая беда.

– А есть еще третий ответ, Слава, – ответила я. Это то, что меня, бесправную лимитчицу, просто-напросто запугали, пригрозив упрятать в психушку. Есть то, что в архивах роддома не сохранилось никаких следов, кроме регистрационного журнала, куда вносилась короткая информация о роженицах. А именно: фамилия, имя, отчество роженицы, дата поступления в роддом, дата рождения ребенка, его пол и вес. Да еще адрес роженицы. Этот журнал я лично недавно держала в руках. Из него и узнала адреса женщин, которые рожали со мной в один день. И у них родились мальчики. И это все, что я узнала в роддоме. Дальше я не знаю, как мне быть. И еще вот что, Слава. В Одноклассниках я видела одну из этих семей. Пожалуйста, посмотри и ты. Я привезла несколько фотографий, на которых моему мужу столько же лет, сколько и моему предполагаемому сыну сейчас. И еще. Его дочь вылитая Анина копия в возрасте трех-четырех лет. Ладно одно совпадение, но не два же сразу!

Слава молча взял в руки фотографии, посмотрел и сказал:

– Лидуся, я сделаю все, чтобы узнать все подробности об этой семье. И если это на самом деле твой сын, то приложу все усилия к тому чтобы с его помощью спасти Анюту.

…Анюта. Так Слава назвал Аню с того самого момента, когда он привез нас из роддома. Заглянув ей в глаза, он воскликнул: Анютины глазки! На самом деле у Ани необычный цвет глаз и в сочетании с ее тогда золотистыми волосами ассоциировался с этим цветком. Для Славы Аня на всю жизнь осталась Анютой. А, как он радовался, когда она решила стать следователем-дознавателем! Он гордится ею так, как многие родные отцы порой не способны радоваться успехам своих детей.

Мы со Славой еще немного посидели, поговорили уже и не помню о чем, и я поехала домой. Сейчас сижу, пишу, а мысли в моей голове все крутятся, крутятся. Вот все будет хорошо. Анечку спасем, вылечим. А ведь есть еще мальчик, которому сейчас уже тридцать шесть лет. И если это действительно мой сын, то как ему все объяснить, если я сама ничего не знаю. Но Господи! Пусть это будет мой сын! Сейчас это главное. Анечка должна жить и радоваться жизни. Ну а что будет со мной за случившееся, решать только Всевышнему. Он все видит и все знает.

*****

Сегодня Слава пригласил меня к себе на работу. Он просто не хочет, чтобы кто-то знал, о чём мы с ним говорим. А сочинять что-то для его жены или для Анечки он не хочет. Его кредо по жизни "лучше утаить, чем обмануть"! Я считаю, что он прав.

Как только я вошла в его кабинет, по его лицу я поняла, что он очень взволнован. А это с ним бывает очень редко, потому что он хорошо умеет скрывать свои эмоции.

Так вот взглянув на него, у меня сердце ушло в пятки. Вдруг стало так страшно, что невозможно стало даже дышать.

– Садись, Лидуся, – тихо сказал Слава и замолчал. И я заплакала. В этот момент я подумала, что рухнула моя последняя надежда.

Слава сидел и молчал. Видимо, прежде чем сказать о том, что разобьет все мои надежды, он решил дать мне выплакаться.

Я не знаю сколько времени прошло до того момента, когда Слава со словами:

– Хватит! Поплакала и будет! А то развела мне тут сырость. Насколько я помню, из нас двоих плавать не умеешь именно ты, – подал мне стакан с водой. С водой?! Ага, как бы не так! Нужно знать Славку! Сделав большой глоток, я чуть не захлебнулась. В стакане оказалась водка!

– Ты, что с ума сошел, Соколов? – закричала я. Я тебе, что алкашка какая-то?

– Ага, алкашка, – с улыбкой ответил он. – Дай тебе воды, ты бы еще полчаса распускала тут нюни. А так, посмотри, в полной боевой готовности! А вообще прости меня, – тихо продолжил он. – Я понимаю, что тебе очень тяжело, но сейчас не время заливаться слезами. То о чем я должен сейчас тебе рассказать, может стать для тебя тяжелым испытанием и тебе еще будут нужны и выдержка и терпение.