Людмила Козлова - Приключения Маши в стране Беловодья

Такие пустые скорлупки Маша находила – вскрыты аккуратно – сверху, чтобы не потерять содержимого. Вот как сорока выпивает яйцо, этого видеть не довелось. Как птицы воду пьют, все видели. И Маша тоже видела. Но как удается сороке справиться с вязким белком? Все-таки, удается.

А однажды мама расположилась загорать – на травке покрывало раскинула, рядом тапочки свои поставила. А в тапочек положила золотую цепочку – с шеи сняла, чтобы загорать не мешала. Позагорала, потом отошла на минутку к колодцу – воды попить. Возвращается, а цепочки след простыл. Колодец рядом, отлучилась мама ненадолго. Во двор никто посторонний не заходил. А цепочки нет. Смотрит мама – на березе сорока сидит, стрекочет радостно. А на самой вершине этой березы – гнездо сорочье.

– Вот где теперь моя цепочка! – воскликнула мама.

Жаль было украшения, Но делать нечего – не будешь же березу валить ради цепочки. Береза растет медленно. Так и пропала цепочка бесследно, благодаря красавице – сороке.

Истории про сороку Маша часто рассказывала ребятам в детском саду. Они сами просили её об этом. Говорят:

– Маша, расскажи, как живая видеокамера кур обманывает.

Однажды довелось Маше наблюдать, как воробьиха высиживает птенцов. Получилось это так.

Папа сделал маленький ставень для окошечка в сенях, чтобы можно было закрывать стекло от дождя и града. Сделал ставень, прикрыл окошечко, да и забыл о нем. Прошло недели две. Однажды Маша заметила, что деловитый воробей с веточкой в клюве шмыгнул за прикрытый ставень. Потом еще и еще.

– Гнездо делает, – объяснила мама. – Надо предупредить всех, чтобы ставень не открывали, а то все труды воробьишкины пропадут.

Через три дня Маша посмотрела сквозь стекло – действительно, между ставнем и окошечком гнездо готово. Со стороны сеней через стекло – гнездо как на экране, все видно: и как веточки лежат крест накрест, и сколько пуха в серединке положено.

Потом в гнезде три яйца появились – пестренькие, конопатые. Воробьиха села птенцов высиживать – день и ночь грела яйца. Чем питалась, что пила – непонятно.

Посмотрит Маша утром – сидит, в обед – сидит, вечером – тоже. Птенцы вылупились, пищать стали. Через стекло видно, как им тесно в гнезде. Зато тепло – греют друг друга. Но и мешают один другому – по головам лапками топчутся, а Маша тихонько за ними наблюдает.

Выросли воробьишки, вылезли из тесного гнезда – пусто за стеклом. Но ставень открыть никто не решился. Так и осталось гнездо – может быть, на следующий год пригодится той же семье воробьиной.

Раньше, когда Маша совсем маленькой была, в доме жил черный кот Мурик – здоровенный, толстый, зеленоглазый красавец. Ночью он попадал в дом через отверстие в чердаке. Мурик сам открывал входную дверь, цепляясь когтями за обшивку. Открыть-то дверь, он открывал, но вот закрыть за собой – не догадывался. Оставалась щель между дверью и косяком. Ночью все крепко спали, и дом до утра выстывал в зимнее время.

Пришлось людям приспосабливаться к привычкам Мурика – быть настороже, вставать, когда он входил в дом ночью, и закрывать дверь за господином котом. Закрыть дверь на крючок ни у кого не хватало духу – тогда Мурику пришлось бы оставаться на морозе до утра.

Серый полосатый кот, который сейчас живет в доме, пока еще не догадался открывать дверь самостоятельно, так что ему приходится громко мяукать, заявляя о себе.

Когда Мурик был жив, в доме стояла большая русская печь с камельком. Мама рассказывала Маше, что печку сложил лет сорок назад очень хороший, умный печник, которого все звали – Лукич. Большая лежанка, объемистая духовка с кирпичным подом, а ниже – камелек с металлической плитой. Лукич сложил печь и сказал:

– Изладил на совесть, лет на двадцать хватит. Топите, на здоровье!

Печь верой и правдой прослужила сорок лет – до тех пор, пока кирпичи не стали разваливаться. Износились кирпичи, трескаться стали, кусками отваливались и падали в дымоходы. Пришлось печь перекладывать, и от прежней красоты не осталось и следа. Так что лежанка, на которой любил спать Мурик, исчезла. И кот сразу после этого исчез – ушел на ночные гуляния и не вернулся, как в воду канул. Словно носил в себе Дух той русской печки. Пропала печь, и Мурику в доме нечего делать стало.

Все долго ждали кота – бывало, он и раньше уходил и не являлся домой дня по три. Но прошла неделя, две, месяц, а Мурик так и не вернулся. Пришлось брать в дом котенка. Привезла его мама из города – одна знакомая предложила. Говорит: «Бери вот этого, он самый толстый и ест больше всех». Ну, мама и взяла. Попробовала кормить, а он ничего не ест – ни мясо, ни молоко.