Анастасия Борисова - Вдвоём против целого мира

– Ладно, тише, – ёрзает он, поглядывая по сторонам, – давай дома поговорим.

– Ты видел её глаза? Глаза Сэм? Боже, в них столько надежды…– вздыхает Бен, луна-воровка всё ещё там, она никуда не собирается. Она будет следить за ними. Всегда: – Мне неловко становится, когда она на меня смотрит, – наклоняется вперёд, упираясь грудной клеткой в стол, – надежда меня смущает, понимаешь? Ты понимаешь, о чём я?

– Тише, я всё понимаю. ( Надежда, что ты её трахнешь в ближайшее время ).

– Хочешь знать, какие у тебя глаза? Замученные, – Бен замолкает, будто тщательно подбирает следующие слова, и вскоре добавляет, – очаровательные, но замученные.

Генри лезет в карман, достаёт пару купюр и, не считая, бросает их на стол:

– Пойдём-ка отсюда, – произносит решительно ( Ещё какие замученные, двое суток на ногах, блять ).

***

“It's just not right where every night I'm all alone”, – доносится из магнитолы голос Джорджа Харрисона. Генри наклоняется вперёд, чтобы выключить печку. Бен сосредоточен на дороге ( Упрямый мудак ): темно, по обеим сторонам шоссе сплошной лес.

“I know I’ll never be the same”, – продолжает Джордж. По коже Генри пробегают мурашки: это хорошо, помогает держать глаза открытыми.

Вдруг Джордж перестаёт петь и начинает завывать нечеловеческим голосом. Бен тянется к магнитоле, отрывая взгляд от дороги.

– Плёнку, наверное, зажевало, – говорит Генри, – давай я.

Только на прошлой неделе, возвращаясь от Эндрю, он насчитал по дороге три знака “дикие животные” и подумал, что самое время изображать на них другого зверя.

– Осторожно! – вопит он. Бен выкручивает руль, сворачивая с проезжей части. И Генри чувствует, как ровный дорожный асфальт сменяется лесными кочками. Олень, наверное, удирает. Вряд ли он будет стоять и ждать, чем же всё это закончится. У него впереди спасённая оленья жизнь.

Машина несётся вперёд, но совсем недолго. Каких-то несколько секунд, мощный удар и резкая боль в затылке, потом в груди от тормозящей полоски ремня безопасности. Гул в ушах, и вот уже кричащая боль в колене. Глаза открыты или закрыты? Всё темно, дышать не хочется, не получается. Вдруг вырывается кашель, а после него рот начинает судорожно глотать воздух. Что-то проясняется впереди, мутный рассеянный свет.

– Бен, – шепчет Генри. Голос где-то застрял, – Бен, – сипит на этот раз.

Медленно поворачивается и сразу видит, хоть и расплывчато, разбитое лобовое стекло. Не просто разбитое. Через него вошло что-то длинное и тёмное, чья-то рука. Она тянется к Бену.

Тот сидит прямо, прижатый к сиденью. Голова запрокинута назад. Тёмная рука касается его, совсем близко, она тычет в него своими кривыми пальцами.

– Бен, Бен, – Генри дёргает ремень, пытаясь отстегнуть, – блять, – тот поддаётся и выпускает его из объятий. Нужно развернуться всем телом, но боль в колене останавливает, – чёрт, – он обхватывает его дрожащими руками. Сухо. Крови нет.

Какой-то звук позади. В голове ещё гудит, словно там поселился рой неугомонных пчёл, но, возможно, через них пробиваются тормоза. И чей-то голос. Мужской. Вот уже совсем близко. Дверца с его стороны скрипит, ещё раз. Лицо, наполовину закрытое бейсболкой, заглядывает внутрь через стекло и что-то кричит, Генри слышит, но слов не разберёт. Дверца, наконец, открывается, и крепкие руки хватают его за плечо:

– Эй, парень, ты цел? Слышишь меня?

Генри кивает.

– Ноги зажаты? Шевелить можешь?

– Колено… – шепчет он.

– Зажато? Вылезти сможешь?

Генри пытается. Правая нога почти не болит, левую с трудом удаётся сдвинуть с места. Крепкие руки подхватывают его и вытаскивают из машины. Где-то совсем рядом играет тихая музыка.

– Там Бен… вытащи его…

Мужик сажает Генри на землю и бросается к другой двери: пара скрипов и раздаются громкие чертыханья.

– Что с ним? – Генри переворачивается на бок и упирается рукой в землю, пытаясь оттолкнуться и подняться. – Он без сознания?

– Мать твою, вот же дерьмо. Чёрт, – ругается мужик, пока Генри хромает в его сторону, держась за машину.

– Что с ним? Что там такое? – огибает её, оказываясь с водительской стороны. Мужик пятится назад, уступая ему место. Бен сидит неподвижно, так же, как Генри видел минуту назад. Тёмная рука упирается в него. Теперь это не рука. Край ветки вошёл в плечо, пригвоздив его к сиденью: – Блять. Чёрт, Бен. Чёрт…

– Нужна скорая, срочно. Мы… на… мы на 45 шоссе, на подъезде к Лейквуду. Что? Я… здесь человек, ему нужна помощь, срочно! Вы слышите? Да, авария. Скорее! Вы слышите? – тараторит мужик.