Александр Амусин - Бриллианты Берии

сжалился и взял отпрыска на службу в контору золотоканительной фабрики. Но и здесь лирическая душа не спелась с канителью. Конторская деятельность показалась Константину унылой, монотонной и даже бесполезной. Его увлекала техника, станки и вообще всё, что было связано непосредственно с технологическим процессом. Но посвятить себя конкретному производству он смог лишь после назначения его директором. Не слишком ему доверяли, молодому. Но, получив статус хозяина, Константин Сергеевич с большой энергией взялся за усовершенствование производства. Однако на этом поприще ему пришлось столкнуться

с серьёзными трудностями. Годы, совпавшие с его приходом на фабрику, выражаясь современным языком, были периодом застоя в золотоканительном производстве. Впрочем, тогда многие отечественные предприятия работали на устаревшем оборудовании, вековыми дедовскими методами.

Как рассказывали мои родители, чтобы эффективно воздействовать на производство, обновить, использовать новые технические идеи, приходилось

как можно быстрее разбираться в существующих разнообразных и довольно сложных технологиях. И Константин Сергеевич был вынужден допоздна задерживаться в задымлённых, пропахших машинным маслом цехах, знакомиться с устройством машин, технологическими процессами.

– Мама, а ты не увлеклась? Квартирка здесь не зальчик лекционный!

– Не увлеклась, торопыга, слушай. Лучшими его учителями здесь были старые мастера и рабочие. Инженеров на фабрике тогда не было. А среди мастеровых одним из первейших своих помощников Станиславский признавал твоего прадеда Арсения Семёновича Тамина. Именно благодаря ему он понял истинную мощь и одновременно отсталость производства, отважился полностью преобразовать цеха. Молодой хозяин выехал за границу для знакомства с постановкой золотоканительного дела на фабриках Западной Европы. И вот однажды он написал прадеду: «Я купил

машину, которая сразу тянет товар через 14 алмазов. Другими словами: с одного конца машины идёт очень толстая проволока, а с другого выходит совершенно готовая… Очень этим доволен и надеюсь, что по приезде мне удастся поставить золотоканительное дело так, как оно поставлено за границей».

– Мама, никогда не предполагала, какая в тебе зануда прячется.

– Может быть. Все одинокие женщины посвящают себя чему-то. Одни заводят собак и кошек, другие любовников. Я жизнь посвятила тебе и

тётке Истории Исторьевне. Так вот, продолжаю. А ты терпи!

Предприимчивые фабриканты золотоканительных изделий уже в то время поняли, что единственным материалом для волок, способным противостоять

разрушающему действию движущейся металлической проволоки, является алмаз. Именно алмазы, о которых шла речь в письме Станиславского, а

точнее, алмазные волоки представляли собой заключённые в специальные оправы кристаллы с отверстиями заданного диаметра. А закупленная

Константином Сергеевичем машина состояла из четырнадцати последовательно расположенных алмазных волок со всё уменьшающимися отверстиями. Это был волочильный станок многократного действия – последнее слово техники того времени. Уразумела? Так вот. Станиславский не ограничился установкой чужеземной машины. В то время их производство было монополизировано и находилось в руках зарубежных компаний. Работая на привозном инструменте, российские предприятия, естественно, находились в полной зависимости от иностранных фирм. И Станиславский принимает весьма смелое для того времени решение – организовать производство алмазных волок непосредственно на фабрике. Так в 1894 году был создан первый в России цех алмазного инструмента – алмазных волок. А помогал ему мой дед и твой прадед Арсений Семёнович. Вот так-то, Виленочка. Теперь поняла, почему, глядя на твои богатства, я про Станиславского, а точнее, про нашего прадеда вспомнила?!

Вилена нахмурилась.

– Предположим. Но один век прошёл, другой закончился. Третье тысячелетие началось. Миша здесь при чём? И эти драгоценности. Да ладно

бы только он. Мама, я на вокзале снова встретила уродца, который испугал Мишу.

– Уродца на вокзале?! Ты мне ничего об этом не рассказывала.

– Правильно. А ты хоть слово дала вставить?

Лекцию закатила, в театральном институте такого не услышишь.

– Кстати, она ещё не закончилась. Самое любопытное поведаю во втором действии. А пока у меня антракт, теперь тебя слушаю. Что случилось?

– Да вроде ничего страшного. Хотя… Понимаешь, мама, позвонил тот, с кем я в театр ходила. Теперь выяснилось, что его зовут Михаилом. Так вот, попросил срочно на вокзал приехать. Я и не спрашивала, зачем. Надо, значит, надо! Прибежала. А он только и успел мне передать свёрток, в котором была шкатулка, наполненная этими алмазами, и записка. А потом в поезд запрыгнул Москва – Свердловск. Всё. Когда из вокзала выходила, уродца встретила, он так на меня посмотрел, мама, он так на меня смотрел, как спичка горящая на сухой стог сена.