Андрей Бинев - Принцесса, сыщик и черный кот

– Роман. Меня зовут Роман. А дело мое не очень чистое. Я – полицейский. Здесь по делам.

– Ищите русских бандитов?

– Нет. Не ищу. Уже нет…

– Они уехали? – в голосе старика угадывалась несмелая надежда.

– Они уже не бандиты, дорогой Костас. У них теперь… как бы сказать… легкое дело.

– Деньги считают?

– Именно.

– У нас таких полно своих, тихих.

– Вот как? А Козмас говорил, это не так.

– Козмас наглый лжец, как я погляжу! Да Бог с ним. Одно слово – полицейский!

Роман засмеялся.

– Извините, сэр! Я не вас имел в виду.

– Ничего! Так что там насчет «клефтико»?

– А вот теперь я вам скажу, – вдруг улыбнулся старик и присел за стол напротив Романа. Он склонил набок свою крупную, седеющую голову, сразу став похожим на старого лукавого ежа – короткой стрижкой и смеющимися остренькими карими глазками. – Клефтико, сэр… извините, Роман… Клефтико – значит – ворованное. Потому что происходит от слова «клептико». У нас, на Кипре, язык немного отличается от того, что на материке. Понимаете? На материке говорят «пэ», а у нас «эф». Значит «клефтико»! Ясно?

– Да-да! Вот откуда мне это знакомо – клептомания. Есть такое понятие… И у нас.

– Оно у всех есть, где живут люди. Все воруют.

– Значит, и это блюдо украдено?

– Ни в коем случае! – Костас всплеснул руками и бросил тяжелые ладони на доски стола. Посуда подпрыгнула, словно испуганная неожиданным гневом хозяина. – Это просто такое название. Хотите послушать?

– Валяйте.

– Очень давно здесь были турки. Они не едят свинину – мусульмане. А мы едим. Из-за них, проклятых…

– Что вы этим хотите сказать?

– Когда они пришли сюда, на остров, то стали отнимать у нас баранов, овец, и позволяли есть только свинину. Она неплохая, это верно! Но баранина – куда лучше!

– И что же?

– По ночам наши самые смелые парни воровали у них баранов, закалывали и, разрубив на мелкие куски, прятали в печь, в глиняные горшки, до утра. Они держали их там на медленно огне, чтобы не сжечь. Потом ели и надсмехались над турками, а тем оставалось только пересчитывать баранов, многих из которых ждала та же печальная участь.

Роман рассмеялся и с любопытством заглянул в свой остывший горшочек.

– Разогреть? – спросил старик, и его глаза блеснули, наверное, тем же бесовским огнем, который мерцал когда-то в глазах смелых воров, выбирающих в турецком овечьем стаде свою жертву.

– Разогрейте.

– Лучше я подам вам новую порцию. За мой счет, сэр, за счет заведения.

Старик ушел, а Роман посмотрел на темнеющее небо и вдруг что-то вспомнил. Он крикнул вслед старику, скрывшемуся в каменном сарайчике, из трубы которого поднимался легкий серый дымок:

– Вино! Захватите вино, Костас!

Костас выглянул из-за грубой дубовой двери:

– Хотите «командари», за мой счет?

– За ваш хочу… хотя это вино напоминает портвейн, а он не очень-то подходит к мясу!

– За чужой счет, мистер Роман, все подходит! – проворчал старик. Он опять исчез за дверью, но через минуту вышел с горячей миской «клефтико», пузатой бутылкой вина и двумя стаканами.

– Я выпью с вами? Не возражаете? Сегодня больше уже никого не будет. К Костасу не ездят по вечерам. Здесь нет музыки, нет девчонок. Только «клефтико», «сувлаки» и вино.

– Сувлаки?

– Мясо. Жареное мясо. Кусочками. Мы его так называем. Так можно я выпью с вами?

– Конечно, Костас! Я так рад! Просто даже не знал, чем занять этот вечер!

– Вы мне льстите, наверное! Из меня никудышный собеседник! Только разве что выпить! Хотите потом продолжим «зиванией» моего изготовления?

– О, я знаю! Меня уже угощали. Ваша самогонка…

– Что?

– У нас это называется самогонкой. Вы делаете ее из винограда, а мы из чего попало! – Роман засмеялся.

– Из чего попало?

– Именно. Можно даже из табуретки гнать!

– Вы шутите, сэр?

– С этим не шутят, сэр!

Оба рассмеялись и отпили по большому глотку «командари». Роман причмокнул и довольно повел головой.

– Знатное вино, тяжелое немного, сладкое.

– Иониты нас научили. Оставили свои виноградники… все оставили. И уехали на Мальту. Мальтийский орден, слыхали? «Командария» – значит комендатура. У них здесь кругом эти комендатуры были, а при них виноградники.

– Так кто же это блюдо «ворованным» назвал – греки или турки?

– Кто его знает? Назвали, и все! Ешьте клефтико, а то остынет. Так, как я, его никто на острове не умеет готовить. Клянусь Зевсом!

У Романа вдруг проснулся аппетит, он, обжигаясь, стал вылавливать из горшочка разваренные куски баранины и отправлять их себе в рот. Старик поощрительно улыбался и качал головой. Роман засмущался, опустил вилку.